Девочки побежали и скоро увидели кусты, про которые говорила Соня. Как они обрадовались, увидев, что на них пропасть ягод! Соня набросилась на них и стала жадно запихивать ягоды в рот, особенно черную смородину, Маргарита, покушав немного, остановилась.

– Ешь же, дурочка, – сказала ей Соня, – пользуйся случаем!

– Каким случаем? – удивилась малышка. – Я ем ягоды каждый день.

– Они вкуснее, когда сам срываешь, а потом тут ешь, сколько хочешь. Господи, как хорошо!

Маргарита с удивлением посмотрела на подругу: она никогда не видела, чтобы ели с такой жадностью, с такой поспешностью. Когда Соня уже не могла больше есть, она вздохнула от удовольствия и отерла губы листьями.

– Зачем ты обтираешься листьями? – спросила Маргарита.

– Чтобы платок не запачкать, на нем пятна останутся от черной смородины.

– Ну и что? Платки всегда пачкаются.

– Если увидят, что я ела черную смородину, меня накажут.

– Какие глупости! Тебе и слова не скажут. Мы едим, что хотим.

– Как – что хотите? – удивилась Соня. – А вы не бываете больны оттого, что покушаете чересчур?

– А мы никогда не едим «чересчур», ведь обжорство – большой грех.

Соня покраснела и, чтобы Маргарита этого не заметила, предложила ей вырвать несколько кустиков красной смородины и отнести подругам. Девочки принялись за работу, но рядом послышались голоса Камилы и Мадлен:

– Соня, Маргарита, где вы?

– Мы здесь, здесь! Вырываем кустики.

Камила и Мадлен подбежали.

– Что вы тут делали без малого час? – поинтересовалась Камила. – Мы вас ждали-ждали, теперь пора уже идти заниматься.

– Да вы всего один кустик вырвали! – разочарованно протянула Мадлен. – Во что же вы играли?

– Да Соня набросилась на ягоды… – засмеялась было Маргарита.

– Замолчи, доносчица, как бы мне из-за тебя не досталось! – перебила ее Соня.

– А я тебе говорю, что ничего не будет, моя маменька не такая злая, как твоя, – отмахнулась малышка.

– Что такое? Что случилось? – вмешалась Камила. – Говори Маргарита, а ты Соня, не мешай ей говорить!

– Мы пришли сюда, и Соня все это время ела красную и особенно черную смородину, а я смотрела, как она ест. Ужасно, как она проворно ест! Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так много ел! Любопытно было, – сказала Маргарита.

– Зачем ты так много ела, Соня? – испугалась Камила. – Ты же заболеешь!

– Не заболею, – буркнула Соня. – Просто мне очень хотелось есть.

– Есть хотелось? Да мы только что вышли из-за стола!

– Да мне не говядины есть хотелось, а черной смородины.

– Ха-ха-ха! Голод распространялся только на смородину?.. Но ты побледнела, тебя тошнит?

– Вовсе нет! – слегка рассердилась Соня. – Мне и еще есть хочется, и я могу сесть еще целую корзину черной смородины.

– Не советую, – предостерегла Мадлен. – Полно же, Соня, не сердись, пойдем с нами.

Соне было не по себе, и она, ни слова не ответив, пошла за подругами в комнаты. Всю дорогу она молчала. Камила, Мадлен и Маргарита, думая, что она дуется, говорили лишь между собой. Девочки вошли в классную, где маменьки ждали их, чтобы заняться уроками.

– Вы опоздали, дети, – заметила госпожа де Розбур.