По существу именно здесь возникает неодолимая противоположность между двумя различными концепциями цивилизации. В действительности противостоят друг другу не «империалистический материализм» и «воинствующая безжалостность» с одной стороны и «любовь к культуре» и интерес к «духовным ценностям» с другой. Скорее, духовные ценности данного типа и собственно арийского происхождения противостоят иной, интеллектуалистической, «гуманистической» и буржуазной их концепции. Бесполезно обманывать себя, что воинская цивилизация может иметь тот же самый взгляд на так называемый «мир наук и искусств», который существовал в предыдущую эпоху либерализма и буржуазии девятнадцатого века. Они могут сохранить своё собственное значение, но в подчинённом виде, потому что они представляют собой не сущностное, а вспомогательное. Главное же состоит в определённом внутреннем стиле, определённом состоянии сознания и характера, простоте, ясности и суровости, непосредственно испытываемом смысле существования, без показухи, без сентиментализма, удовольствие приказывать, повиноваться, действовать, побеждать и преодолевать себя.

Естественно, что мир «интеллектуалов» считает всё это «бездуховным» и почти что варварским — но это не имеет значения. «Воинскому» миру принадлежит весьма иная серьёзность и глубина с той точки зрения, с которой «культура» буржуазии кажется царством червей, безжизненных и бессильных форм. Только в последующий период, когда будет сформирован новый по своей сути тип европейца, можно будет ожидать, что менее поверхностная, менее «гуманистическая» новая «культура» будет отражать этот новый стиль.

Сегодня очень важно осознать эти аспекты воинского духа, чтобы в создании основы будущего согласия и общей цивилизации европейских народов не были бы снова задействованы абстрактные и устаревшие идеи. Только питаясь от энергий, которые в испытании огнем сражения решают свободу, достоинство и миссию народов, может быть выковано истинное понимание, сотрудничество и общность цивилизации. И как эти энергии имеют мало общего с «культурой», как её понимают «интеллектуалы» и «гуманисты» (эти энергии и не снизойдут на них), так и всякая абстрактная концепция права, любое безличное регулирование отношений между различными группами людей и между различными государствами будет казаться им нестерпимым. Здесь становится ясным ещё один фундаментальный вклад, который воинский дух может предложить форме и смыслу нового европейского порядка. Воинский дух характеризуется прямыми, ясными и преданными отношениями, основанными на верности и чести и здоровом инстинкте различных достоинств, которые он может хорошо различать: он противостоит всему безличному и тривиальному. Во всем цивилизациях, основанных на воинском духе, весь порядок зависел от этих элементов, а не от параграфов законов и абстрактных «позитивистских» норм. Эти элементы также могут организовать силы, вызванные опытом сражения и освящённые победой, в новое единство. Именно поэтому, в определённом смысле, тип воинской организации, которая была присуща некоторым аспектам феодальной римско–германской цивилизации, может дать нам идею того, что, возможно, сработает в адаптированной форме для новой Европы, за которую мы сегодня сражаемся. Говоря об отношениях, не только межличностных, но и о межгосударственных и межрасовых, обязательно нужно снова постигнуть то повиновение, которое не унижает, а возвышает, ту власть и руководство, которое ведёт к превосходству и ясной ответственности. На смену законодательству абстрактных «международных законов», включающего народы всех мастей, должно прийти органическое право европейских народов, основанное на этих прямых отношениях.