Но она и тут ошиблась.

Когда подружки ушли, незнакомец представился: следователь Александр Борисович Турецкий. Лидию Петровну залихорадило, он мягко взял ее за руку, чтобы успокоить. Это подействовало.

— Я не буду спрашивать вас о домашних проблемах, — сказал он доверительным тоном, — меня интересует все, что касается убийства Василия Георгиевича Викулова. Я веду это дело.

Лидия Петровна откинулась на подушки и прошептала едва слышным голосом:

— Я была там…

Она думала, что следователь раскроет глаза от изумления, но он только кивнул, ожидая продолжения разговора.

— Это зафиксировано в материалах дела. Есть соответствующий рапорт.

Турецкий раскрыл свой портфель, достал бланк протокола допроса свидетеля, приготовился зафиксировать на бумаге показания Лидии Петровны.

На самом деле он не многого ждал от этого разговора. В рапорте оперуполномоченного угро отмечалось, что она, сидя на ступенях, сжимала голову убитого Василия Георгиевича. Как и другие, Турецкий полагал, что она пришла на свидание — иначе и быть не могло, и застала страшную картину расправы с шефом. О том, что она могла появиться раньше, почему-то никому и в голову не приходило.

— Я видела их, — прошептала Лидия Петровна.

— Кого? — безучастно спросил Турецкий, но Лидия Петровна готова была поклясться, что он весь напрягся. И она произнесла, как будто выдохнула с воздухом остатки сил:

— Убийц!

— Сколько их было?

— Двое…

— Вы можете их описать?

— Да, конечно, я глядела на них сверху, с лестничной площадки третьего этажа. Один был маленького роста, но не слабый, а очень коренастый, как говорят, широкоплечий. Он быстро надел белый халат и стал как будто помогать женщине.

— Женщине?

— Да! Она и стреляла. Как только вошел Василий Георгиевич, она отстранилась от того, в белом халате, и выстрелила.

Лидия Петровна приподнялась на подушках и тут же упала без сил.

— Успокойтесь, — произнес Турецкий терпеливо, теперь ему не следовало спешить. Перед ним оказался важный свидетель по делу об убийстве Викулова. На такую удачу они с Грязновым не рассчитывали. — Как выглядела эта женщина?

— Рыжая… Очень рыжая… Скорее всего, крашеная. А может быть, парик? Чтобы сразу бросался в глаза. А остальное не запоминалось.

— Если захотите, мой друг генерал Грязнов возьмет вас в уголовный розыск. Когда выздоровеете, — улыбнулся Турецкий.

Взглядом она выразила благодарность.

— Нет, мне поздно менять профессию.

— Больше ничего особенного не заметили?

— Заметила. Но не знаю, как сказать.

— А вы смелее.

— Я убеждена… Не знаю. Можете мне не верить. Но это была не женщина!

В глазах следователя проснулся острый интерес.

— Почему вы так думаете?

Лидия Петровна задумалась. Турецкий не торопил. И она первая отозвалась:

— Знаете, природа создала женщину на особый манер. Когда на эстраде мужчина изображает даму, даже талантливо, над этим можно посмеяться. Но в жизни ни один мужчина по-настоящему женщину не изобразит. В той рыжей все было мужское. Когда она вошла, я еще ничего не подозревала, но уже почувствовала странность. Уж очень неловко у нее подвернулся каблук. И все движения были резкие, как это говорят? Мужланские, что ли… А когда она выхватила пистолет, то уже каждое движение выдавало ее.