Нина мельком взглянула на водителя.

— Мне достаточно тебя, — шутливо-озабоченно произнесла она.

Они приехали на Петровку, 38, прошли в оперативный отдел. Александр Борисович объяснил задачу дежурному офицеру. Тот принес кипу фотоальбомов. Турецкий, сняв пиджак и засучив рукава, принялся вместе с Ниной рассматривать карточки разных типов, в большинстве своем знакомых, известных своим богатым уголовным прошлым.

Они работали вместе примерно час. Потом о приезде Турецкого стало известно, и его попросил подняться в кабинет вернувшийся из Министерства внутренних дел Грязнов. Александр Борисович поручил опекать свою даму дежурному офицеру, а сам поднялся к Вячеславу Ивановичу.

— Ну что, Слава?

По ответному быстрому взгляду Грязнова понял, что оправдались надежды на благоприятный исход.

— Получил взбучку. Если не сказать грубее. Но пока оставлен в должности. До особого распоряжения. С Игнатовым разбираются. Но формулировка о неполном служебном соответствии над ним висит. А чего вернулся ты?

— Во-первых, за тебя волновался.

— А еще? Главное?

— Боюсь сказать. Но кажется, нашел свидетельницу в деле Марины Викуловой.

— Ну ты по женской части всегда был мастак.

— Не сглазь!

— Ладно.

— Я думаю, история с Мариной и убийство Викулова — одна цепочка.

— Мы думаем много. А нужны доказательства.

— Слушаюсь, товарищ генерал. Будем работать.

— Копай! Копай!

Грязнов заказал кофе. Они выпили по чашке, выкурили с десяток сигарет. Вячеслав Иванович подробнее поведал о разговоре с министром внутренних дел.

После этого Турецкий отправился в оперотдел, где была сосредоточена информация о профессиональных преступниках города Москвы.

На столе было разбросано множество фотографий. Дежурный офицер покинул Нину. Она сидела расстроенная.

— Нет ничего, — с убитым видом призналась она.

— Ты внимательно смотрела? — мягко спросил Турецкий.

— Конечно. Я же помню про твое обещание, — слабо улыбнулась она.

Он погладил ее по волосам.

— Мое обещание остается в силе, — признался он. — Несмотря ни на что.

И все же скрыть разочарование ему не удалось. Слишком разыгралось воображение, полагаясь на случайную удачу. Разгадка представлялась слишком близкой. Требовалось заново возводить карточный домик.

Плохое настроение он сорвал на дежурном офицере. Тот появился с новой кипой альбомов с фотографиями. Одного взгляда было достаточно, чтобы узреть — это были снимки давно погибших уголовников.

— Что вы несете, лейтенант? — рявкнул Турецкий. — Это же все из прошлого.

— Простите! Это было рядом. Виноват, — пролепетал молоденький лейтенант, выронив пачку из рук. Несколько карточек веером разлетелось по столу. — Разрешите все убрать? — спросил лейтенант.

Нина стремительно поднялась:

— Постойте! Вот!..

Она держала в руках карточку с мятыми уголками. На ней был изображен горбоносый, с хищным выражением лица человек, еще крепкий, хотя уже сильно изможденный тюремным режимом.

— Вот!

Турецкий мягким, но быстрым движением взял фотографию.

— Нина Сергеевна, тут написано в справке, приколотой к фотографии: этот человек умер три года назад, — ровным бесстрастным голосом произнес он. — И диагноз указан: рак желудка.