Если хотите знать, когда я делал тот первый фильм с Касси Райт, я подмешал ей в лимонад демерол с кетамином. Установив камеру на штатив рядом с кроватью, я протянул Касси во все отверстия, куда пролазил мой член.

Потому что так сильно ее любил.

Этот первый фильм с Касси Райт назывался «Раскованный бизнес». Потом, когда Касси стала знаменитой, его перемонтировали и выпустили под названием «Всади мне пожалостней». Потом перемонтировали еще раз и выпустили под названием «Шлюха идет на войну: Первая мировая».

Если хотите знать, Касси не собиралась сниматься в том первом фильме.

В этом фильме, который крутят в пустом подвале.

Малыш умчался в сортир, отмывать яйца от яда. Должно быть, стоит, трет их мылом. Точно так же, как тот чувак с телеящика, чувак с тряпичной зверюгой, тер себе лоб.

Шейла спускается вниз по лестнице и горько плачет. Трет глаза рукавами свитера, размазывает по щекам слезы и сопли. Ее зубы стиснуты, челюсть как будто свело судорогой. Она плачет и говорит:

– Вот мудак…

Шейла швыряет планшет о стену. Планшет взрывается бумажными именами и номерами. На пол оседает дрожащее облако полтинников и двадцаток, которые Шейла брала как взятку.

Малыш, номер 72, выходит из туалета и говорит:

– Не плачь.

Он говорит:

– Мисс Райт сама так хотела…

По окончании средней школы, там у себя в Мизуле, Касси планировала поступить в театральное училище. Она думала остаться в своем родном городе, жить в родительском доме и учиться актерскому мастерству, чтобы потом играть в театре или сниматься в кино – в общем, так или иначе, стать актрисой. Но в любом случае она не хотела выходить за меня замуж. Сказала, что будет учиться и добиваться всего самостоятельно. Касси сказала, что если бы она была дурочкой, и все было бы плохо, если бы она впала в отчаяние и хваталась бы за пресловутую соломинку, совершенно «убитая» жизнью, несчастная и одинокая, тогда она, может быть, и приняла бы мое предложение. Так что я не терял надежды.

Беда в том, что родители Касси настроили ее против меня, забив ей голову всякой фигней на тему самоуважения и чувства собственного достоинства.

В тот вечер, в пятницу, когда Касси мне это сказала, я ответил, что все понимаю.

Я сказал, что мне хочется, чтобы она жила полноценной и яркой жизнью – такой, о которой она мечтает. А потом предложил ей лимонад.

Самое близкое сравнение для сегодняшних ощущений: когда подтираешься не в том направлении. Сидишь на толчке. Отрываешь бумажку и, не задумываясь, трешь от задницы к яйцам, размазывая говно по морщинистой волосатой мошонке. Причем чем активнее стараешься его очистить, тем сильнее тянется кожа и тем больше говна прилипает к волосам. В результате оно расползается тонким слоем по яйцам и бедрам. Так вот, ощущения примерно такие же.

Уже потом Касси мне рассказала, что от этих наркотиков, от демерола и кетамина, у нее остановилось сердце. Ее мозг остыл, и сознание вышло из тела, Касси отчетливо помнит, как парила под потолком, глядя сверху на саму себя, и на видеокамеру у кровати, и на мою голую задницу, которая сжималась и расслаблялась, сжималась и расслаблялась, когда я долбился в нее, как безумный, пока ее сердце не заработало вновь. Я затрахал ее до смерти, а потом вернул к жизни. Протянув ее мертвое тело во все доступные отверстия, я отобрал ее прежнюю жизнь и подарил ей жизнь новую.