Моро ничего не оставалось, как снова выйти. Когда дверь за ним закрылась, Ян показал мне на кресло рядом с Пелом и снова сел.

– Продолжайте, генерал, – сказал он Пелу. – Повторите то, что вы начали мне говорить, для Тома.

Пел бросил на меня яростный взгляд.

– Это не имеет никакого отношения к комиссару полиции Бловена или к кому-либо другому с Сент-Мари.

– Повторите. – Ян даже не повысил голоса. Слово прозвучало, словно железная дверь, захлопнувшаяся перед Пелом и заставившая его повернуть назад. Пел снова мрачно посмотрел на меня.

– Я только что говорил о том, – начал он, – что, если командующий Грим поедет в лагерь и обратится к солдатам, вероятно, он сможет убедить их проголосовать единогласно.

– Проголосовать единогласно за что? – спросил я.

– За то, чтобы дом за домом обыскать весь Бловен и окрестности, – ответил Ян.

– Город блокирован, – поспешно заявил Пел. – Подобный поиск позволит обнаружить убийц в течение нескольких часов, если привлечь к этому всех.

– Конечно, – сказал я, – и вместе с настоящими убийцами несколько сотен подозреваемых или те, кто попытается сопротивляться или бежать, будут убиты или ранены. Даже если Голубой Фронт не воспользуется возможностью – которой он определенно воспользуется – начать перестрелку с солдатами на улицах города.

– Что из того? – Пел обращался скорее к Яну, чем ко мне. – Ваши войска смогут с ними справиться. И вы принесете Сент-Мари большую пользу, уничтожив их.

– Если все это не закончится уничтожением всего гражданского населения города, – заметил я.

– Вы исходите из того, Том, – возразил Пел, – что войска экзотов неподконтрольны...

Ян оборвал его:

– Ваши рекомендации, генерал, совпадают с теми, которые я получаю от других. Сейчас здесь присутствует некто с подобным предложением. Можете выслушать ответ, который я ему дам.

– Пригласите лейтенанта Уэлло, – приказал он. Грим встал и повернулся к нам спиной, когда дверь кабинета открылась и вошел офицер, которого я не так давно оттолкнул в сторону. И тут я увидел, что это тот самый иммигрант из Охотничьего Отряда, человек, который был дорсайцем четырнадцать лет.

– Сэр! – сказал он, останавливаясь в нескольких шагах от Яна и отдавая честь. Будучи без головного убора, Ян не отдал честь ему в ответ.

– У вас есть сообщение для меня? – спросил Ян. – Докладывайте. Я хочу, чтобы эти джентльмены услышали его, а также мой ответ.

– Да, сэр. – Я заметил, что Уэлло искоса бросил на меня взгляд и тоже узнал меня. – Я был послан к вам, чтобы сообщить результаты нашего последнего голосования. Солдаты единогласно проголосовали за необходимость одной операции.

– Какой же?

– За то, чтобы проверить дом за домом город Бловен, в поисках убийц полевого командира Грима. – Уэлло кивнул в сторону стола Яна, и я впервые увидел там рисунки – несомненно, созданные воображением художника, но очень живо изображавшие трех человек в гражданской одежде. – Наверняка мы узнаем их, когда найдем.

Официальный тон Уэлло ничем не напоминал тот, каким он говорил тогда со мной в зоне действий Охотничьего Отряда. И вероятно, военный протокол действует даже в подобной ситуации – когда дело касается гибели человека и возможной гибели города. Это было для меня легким потрясением, и я впервые начал понимать, что имел в виду Падма, когда говорил о действующих здесь силах. Какое-то мгновение я почти ощущал эти силы, словно сильное дуновение ветра. Но Ян уже отвечал ему.