— Правитель посылает тебе эту чашу, менестрель.
Дайолен поднял глаза на эльфа и протянул руку. Рука замерла в воздухе — как-то беспомощно.
— Что же ты? — начал было правитель. И вдруг осекся. — Ты… ты не видишь?
Горькая улыбка тронула губы Дайолена:
— Я слеп от рождения, правитель.
Правитель, наверное, тоже. Ведь это не в первый день их знакомства происходит, насколько я понимаю. Так что не заметить, что он слеп, мог только слепой. Странный народ эти эльфы — то величия замыслов Мелькора не понимают, то слепого от зрячего отличить не могут…
Однако легенда красивая.
— Но как же…
— Глаза — я вижу. Больше ничего.
Андар осторожно принял у эльфа кубок и положил на него руку Дайолена. Менестрель поднялся:
— Пью за тебя, правитель!..
Эльф подошел бесшумно и сел рядом.
— Менестрель.
— Да?..
— Я хотел просить тебя спеть мне.
— О чем ты хочешь услышать? — Дайолен выглядел задумчивым. — О заповедных лесах Дориата? О государе Элу Тинголе и его королеве Мелиан? Или о королевне Лютиэн, прекраснейшей из Бессмертных?
— Да! — порывисто ответил эльф — и тут же вскинул на Дайолена удивленный взгляд. — Но как ты…
— Ты Синда, и, судя по выговору, из Дориата.
— Ты так хорошо знаешь языки эльфов? Откуда? Впрочем, нет, потом. Пой.
— Хорошо. — У менестреля была странная улыбка. — Только я буду петь по-другому. Не так, как рассказывают у вас.
— Это все равно.
…Только один раз эльф не смог сдержать тяжелого вздоха.
— Странная… песня…
Теперь Дайолен смотрел ему в лицо — очень серьезно и печально.
— Откуда вы там, на Севере, знаете это?
— Но ведь они пришли именно к нам, — так же серьезно ответил менестрель. — Я не думал, что ты дослушаешь до конца.
— Теперь уже все равно. Кто тебе это рассказал?
Дайолен не ответил.
— Я хотел бы спеть тебе еще одну песню. — И, не дожидаясь согласия, запел:
Из сумрака Севера вновь в колдовские леса
Вернулась твоя звезда, о Даэрон.
В вечерней тени звенят соловьев голоса -
Умолкла твоя весна, о Даэрон…
Цветы и звезды в венок вплетай,
Как сердце, бьется пламя свечей…
Прощай, любовь моя, прощай,
О Лютиэн Тинувиэль…
Как под ноги — сердце, ты песню бросаешь свою -
Последнюю песню, о Даэрон.
Легенды слагают о птицах, что лишь перед смертью поют, -
Но смерть не излечит тебя, о Даэрон.
Полынью песню в венок вплетай.
Горчит на губах золотистый хмель -
Прощай, любовь моя, прощай,
ОЛютиэн Тинувиэлъ.
Зачем тебе пить эту чашу до дна?
Вино золотое горчит, как вина,
Шуршат, как осенние листья, слова,
И сломана флейта — но песня жива.
Прощай, любовь моя, прощай,
О Лютиэн Тинувиэль.
Зачем тебе пить эту чашу до дна?
Два озера боли на бледном лице,
А звезды — как камни в Железном Венце,
И память не смоет морская волна
И в темных одеждах — как скорбная тень -
Один лишь венка из цветов не надел…
Прощай, любовь моя, прощай,
О Лютиэн Тинувиэль.
И в светлой земле, что не ведает зла,
Истает ли тень, что на сердце легла?
Исчезнет ли боль, что как в сердце игла…
Прощай, любовь моя, прощай,
О Лютиэн Тинувиэль…
И жжет предвиденье, как яд:
Тебе — уйти на путь Людей.
Но пусть еще — последний взгляд…
Поет безумный менестрель:
Прощай, моя звезда-печаль,