Наконец Аэро снял повязку, и Майра увидела каменистый пляж.

– Ты вроде как жаловалась, что давно не выбиралась к морю, – проследив за ее взглядом, сказал Аэро. – Вот я и решил свозить тебя сюда. К тому же нам редко удается побыть наедине.

Майра поцеловала его в губы.

– Спасибо! – Она поцеловала Аэро еще крепче. – Мне и правда не хватало моря, ты даже представить не можешь как.

Они выбрались наружу, и ноги Майры утонули в прогретом солнцем песке. Тогда она сняла тапочки и побежала вдоль линии прибоя; из-под ног летела галька, а с губ, разносясь в просоленном воздухе, срывался смех. Аэро со своими военными ботинками возился дольше.

– Звездное пекло! – ругался он, расстегивая непослушные пряжки.

Наконец он разулся, догнал Майру и обнял ее. Они повалились на мягкий песок. Майра снова расхохоталась – довольная и счастливая. Так они и лежали, обнимаясь и позволяя волнам лизать их босые ступни. Было чудесно оказаться здесь только вдвоем, и чтобы не давили потолок и стены, а правила не указывали, что можно и что нельзя говорить или делать, чувствовать или думать. Свобода!

Майра с Аэро смотрели, как опускается в море солнце, а горизонт взрывается калейдоскопом красок.

– Закат, – с восхищением произнесла Майра. – Никогда не надоест смотреть.

– Особенно на берегу, – согласился Аэро, целуя ее.

Они дождались, пока солнце скроется полностью, поглощенное морем. Было лето, и погода держалась теплая. До наступления холодов время еще оставалось, но Майра все равно плотнее прижалась к теплой груди Аэро. Небо тем временем окрасилось иссиня-черным, и на нем заблестели звезды.

– Мы ужин пропустим, – вспомнила Майра, когда на небосклоне появилась луна, заливая берег бледным светом. – Мне, правда, пока возвращаться не хочется, но тебе следует знать: отец может выслать поисковый отряд, если мы вовремя не вернемся.

– Я думал прихватить пайки.

Майра скорчила гримасу при мысли о безвкусной клейкой пасте.

– Вот и я так же решил, поэтому разжился у Моди конфетками. Свеженькие. И еще у меня такое чувство, что с поисками твой папа торопиться не станет.

Они ели сладости, передавая друг другу мешочек. Майра съела больше обычного – просто не могла остановиться, потому что жизни не представляла без конфеток Моди, а ведь было время, когда она думала, что никогда их больше не отведает. Взгляд Майры скользнул по воде, вдоль лунной дорожки – в сторону горизонта, где сливались море и звезды. Майра попыталась вообразить, каково это будет, когда выпустят рыб и прочих морских обитателей, а заодно и птиц.

– Aeternus eternus, – прошептала она, касаясь губами Маяка. Слова на древнем языке прозвучали, словно молитва – обо всем, что было и будет.

– Конец – это начало, – прошептал Аэро, проводя пальцами по змею на Маяке Майры. В ответ печать вспыхнула, и по руке пробежали мурашки.

Луна зашла за горизонт, а они так и не сдвинулись с места. Взошедшее солнце поцеловало небосклон, а они все сидели на пляже. Дневное светило поднималось выше и выше, разливая по изнанке крыши мира васильковые тона. Лишь тогда Майра с Аэро наконец поднялись на затекшие от долгого сидения ноги. Их с головы до пят припорошило песком, зато на сердце было легче легкого. Невдалеке дожидался транспортник, готовый отвезти назад – к Первому ковчегу и незаконченным делам.