Мэри побледнела. Джесси теснее прижался к матери.

– Дайте-ка мне вашу руку, – произнес делла Торре, обращаясь к Ласситеру и поднимая нож с шестидюймовым лезвием.

Ласситер смотрел на итальянца, отказываясь верить своим ушам. После довольно продолжительного молчания он произнес:

– Боюсь, что вынужден отклонить вашу просьбу.

Делла Торре кивнул, и Гримальди встал за спиной Ласситера.

Джо ожидал сильного удара, но почувствовал лишь легкое прикосновение пальцев к затылку, чуть левее от центра. Он услышал металлический щелчок и догадался, почему убийца держит руку подобным образом. Выстрел последует сверху вниз, пуля пробьет затылок, грудь и брюшную полость, а Гримальди просто хочет защитить себя от возможных брызг.

Ласситер глубоко вздохнул, выдавил грязное ругательство и протянул руку. Священник взял ее, внимательно изучил и мягким движением положил тыльной стороной на стол, прикоснувшись кончиком лезвия к центру ладони.

– Вы когда-нибудь обращались к хироманту, Джо? – спросил он.

Ласситер отрицательно покачал головой и внезапно охрипшим голосом пробормотал:

– Нет. Никогда.

Он пытался успокоить дыхание, но это получалось довольно скверно.

– Вы видите эту линию? – спросил делла Торре. – Вот эту, короткую? Это – линия жизни.

С этими словами священник откинулся назад и изо всех сил вонзил нож в ладонь Ласситера, пригвоздив ее к столешнице.

Джо рефлекторно откинул голову назад и издал в потолок короткий вопль. Где-то вдалеке закричала Мэри. Гримальди уложил на стол его вторую руку. Кто-то распрямил его пальцы, и в следующее мгновение острие другого ножа, пронзив ладонь, прочно скрепило ее со столом. Ласситер судорожно хватал воздух широко открытым ртом.

Его голова упала на грудь, и он застонал сквозь зубы. В этом положении он оставался, как ему казалось, довольно долго, что скорее всего было не так. Когда он снова поднял голову, делла Торре смотрел на него горящими от возбуждения глазами, а Джесси бился в странном, мучительном плаче. Лицо Мэри стало пепельно-серым.

Джо посмотрел на свои прибитые к столу руки. Крови вытекло на удивление мало, зато желудок выворачивало наизнанку. Набрав полную грудь воздуха, он склонился в сторону делла Торре и прошипел:

– Ты, грязный псих… что ты задумал?

– Нам приходится импровизировать.

Гримальди усмехнулся.

Желудок Ласситера свела судорога, и все тело внезапно покрылось мурашками. «Я впадаю в шок, – подумал он. – Этого допустить нельзя».

– Вы не знаете, что поставлено на карту, – произнес священник.

– Мне совершенно точно известно, что поставлено на карту, – ответил Ласситер.

– Сомневаюсь, – сказал делла Торре.

Комнату озарила вспышка молнии, за которой последовал громовой раскат. Дождь забарабанил в окна, причем удары шли какими-то странными волнами. Делла Торре обеспокоенно огляделся:

– Интересно, как под таким дождем…

Ласситер не слушал. Он смотрел на свои руки и думал, хватит ли ему мужества опрокинуть стол. Если это сделать, сила тяжести выдернет ножи из его ладоней.

– Однако вы невнимательны, – осуждающе покачал головой делла Торре.

– Да, немного отвлекся, – поднимая голову, ответил Ласситер.