Она и сама с трудом сдерживала желание прыгнуть вперёд и выхватить из когтей вымогателей малютку, которая так тряслась от ужаса, что слышался стук её зубов.

– Но как же… ведь Тёрн… – начал он, оглядываясь на берег, где мелькали огни.

– Ей необязательно знать, – перебил Аддакс. – Скажешь, дочка проснулась, решила не оставаться с матерью-преступницей и улетела в горы.

– Не вздумай такое говорить! – возмутилась Солнышко, шлёпнув хвостом по песку. – Я ни за что не поступила бы так низко!

– Если он скажет правду, – возразил Аддакс, – Тёрн кинется в погоню и погибнет. Ты этого хочешь?

– Ну, тогда хотя бы придумайте что-нибудь правдоподобное! – Солнышко повернулась к Шестипалому, который слушал с каменным выражением. – Скажи, что я полетела к друзьям сообщить, что троих ночных уже можно не опасаться. Потом сразу вернусь.

– Ты не вернёшься, – щёлкнул языком Аддакс.

– Откуда тебе знать? Давай, отпусти малышку, и полетели. – Солнышко всерьёз опасалась, что та умрёт от страха.

– Ещё чего! – ухмыльнулся он. – Отпустим через час, когда оторвёмся от погони наверняка.

На это возразить было трудно. Лишняя опасность для заложницы, но если оставить её здесь, Шестипалый тут же кинется за похитителями и догонит прежде, чем те доберутся до крепости Огонь.

– Ладно, договорились, – кивнула Солнышко.

Она боялась не только за дочку Шестипалого, но и за него самого. Против семи больших драконов ему не выстоять.

Что, если он всё-таки её отец? А Страус – младшая сестра? Как можно потерять их, не успев даже как следует познакомиться!

И только уже в полёте над стылой ночной пустыней, направляясь на север к самой жестокой из принцесс-соперниц, Солнышко подумала о том, что смертельная опасность грозит прежде всего ей самой.

Стены вокруг дворца заливала кровь.

О крепости песчаных рассказывалось в свитках, и Солнышко сама видела её издалека, но не могла представить себе ужасающую вонь отрубленных голов, насаженных на колья вдоль стен, и отвратительные потёки на камнях.

Запах разложения она ощутила ещё далеко до дворца и, задыхаясь, едва не начала падать, но Аддакс успел подхватить её.

– Дыши неглубоко, – посоветовал он, – привыкнешь.

– К такому нельзя привыкнуть!

Дракон пожал плечами, как будто сомневался и сам.

Малютку Страус отпустили ещё до рассвета. Бросив испуганный и сочувствующий взгляд на Солнышко, она поспешно упорхнула к отдалённым огням Гнезда скорпионов. Выходило, что Аддакс не такой уж и злой: не стал заставлять её искать дорогу в полной темноте.

В голове снова зазвучали насмешливые голоса друзей: «Ну не прелесть ли твой похититель? Небось и песчаной принцессе собирается тебя продать исключительно по доброте душевной!».

«Не по доброте, конечно, но ради своей семьи, – мысленно возразила Солнышко – Он любит своих близких и хочет к ним вернуться. Всё не так просто, как кажется. Если как следует вдуматься, ничего и никогда не бывает просто».

Когда солнце выглянуло из-за горных пиков на востоке, впереди показались часовые – двое песчаных драконов с длинными копьями. От жары вонь сделалась совершенно невыносимой, а крылья ныли от долгого непрерывного полёта. Внизу торчала из песка желтовато-бурая каменная стена, и кровь, стекавшая со страшных украшений наверху, застыла на ней красно-чёрной коркой.