Взгляд белой драконихи вновь стал непроницаемым. Боится проиграть бой? А может, опять замышляет какое-нибудь коварство?

– Мне нет нужды с тобой драться, – холодно произнесла она, подходя ближе. Обсидианово-чёрные глаза блеснули в лунном свете. – У тебя нет прав на Песчаный трон… а Ониксовый глаз – мой! – Она вдруг стремительно кинулась вперёд и выхватила у Тёрн магическую сферу.

Раздался оглушительный треск, ослепительные оранжевые искры полетели во все стороны, заполняя, казалось, весь двор. Воздух содрогнулся, выплёскиваясь волнами за стены крепости и поднимая песчаные вихри. Лапы Ожог, сжимающие шар, затряслись, она попыталась отбросить его, но не смогла.

С чёрного камня соскочила молния, пронизывая лапы, крылья и всё тело драконихи.

Она отшатнулась, подпрыгнула и тяжело обрушилась навзничь, не разжимая когтей. Хвост бился о каменные плиты, голова металась из стороны в сторону, но из судорожно сжатой пасти не вырывалось ни звука.

Молния ударила снова, ещё сильнее, с треском продираясь сквозь дымящееся тело. Ещё мгновение, и коварная Ожог, чьи злобные интриги положили начало кровавой войне, превратилась в груду чёрного пепла.

Зрители застыли, не в силах пошевелиться. В крепостном дворе воцарилась мёртвая тишина.

Первой подала голос Пламень:

– Получается, это я – та третья из пророчества?

Королева Тёрн шагнула вперёд и осторожно подняла из пепла Ониксовый глаз. Он еле слышно завибрировал, вспыхнув фиолетовыми прожилками, и снова затих.

– Что случилось? – жалобно спросил Звездокрыл, но Вещунья рядом с ним лишь покачала головой, не находя слов.

Ореола с опаской глянула на чёрную сферу.

– Пожалуй, стоит получше разобраться, как работает эта штуковина.

– Теперь я понимаю, почему Оазис не носила её на себе, а держала в сокровищнице, – кивнула Тёрн. – Не по себе как-то делается. – Тем не менее, она накинула на шею золотую цепь, и Ониксовый глаз повис на груди рядом с лунным камнем.

Солнышко вздохнула, вспоминая отца. Камнерой не верил, но они всё же покончили с войной!

Драконы со стен с неба уже спускались во двор. Песчаные спешили поприветствовать свою новую королеву. Пламень успела первая, рассыпаясь в поклонах и славословиях.

– Как странно, – шепнула Тёрн, обернувшись к дочери. – Тебе придётся мне помогать.

– Непременно, – пообещала Солнышко, – но ты привыкнешь быстро и всё будет великолепно! – Она разглядела в кланяющейся толпе Искра, Шестипалого и Вихря. Королева Глетчер, королева Коралл и королева Ибис смотрели со стены, явно довольные исходом дела. – Да и кроме меня, думаю, от желающих помочь отбою не будет.

Глин! Он уже не лежал, а сидел рядом со Звездокрылом, потирая голову, и Солнышко поспешила к нему, вся сияя от переполняющего её счастья. Следом бежали Цунами с Ореолой. Милый, милый Глин! Как хорошо, что он остался жив!

– Ох, у меня всё болит! – проворчал он, щурясь от ярких лучей восходящего солнца. Окинул взглядом шумную толпу драконов, озадаченно моргнул. – Я что-то пропустил?