Юрий Шулицкий отвез меня в «Интурист» и высадил у самого входа. Он возбужденно потряс мою левую руку, доброжелательно похлопал по плечу и укатил с таким видом, будто у него гора свалилась с плеч. Он был явно доволен тем, что генерал-майор, прощаясь, пожал ему руку. На обратной дороге Юрий резко остановил машину у обочины и выдернул ручной тормоз.

— Генерал сказал, что очень рад тому, что я уговорил его встретиться с вами, — заявил он. — Он сказал, что это было правильное решение.

— Прекрасно, — искренне ответил я.

— А теперь я выполняю условия сделки.

Я удивленно посмотрел на Шулицкого.

— Вы помогли моей стране. А я расскажу вам об Алеше.

— Расскажете мне?.. — Я был озадачен.

— Я говорил очень многим, что лорду Фаррингфорду приезд в Москву не будет сулить ничего хорошего. Его будет ждать Алеша, а Алеша не из числа хороших парней.

— Вы говорили очень многим... в Англии?

— Да. Мне рассказали, как Ганс Крамер умер, говоря об Алеше. Крамер сволочь, но он приятель лорда Фаррингфорда. Поэтому Фаррингфорду не стоит ездить в Москву. Я говорил такие вещи всем подряд. Алеша опасен, и если лорд Фаррингфорд приедет, то Алеша устроит ему неприятности.

Я изумленно помотал головой.

— Юрий, но почему? Почему вы не хотели, чтобы лорд Фаррингфорд приехал в Москву?

Шулицкий долго не мог решиться ответить. Эта пауза была самой длинной за все время нашего знакомства. Шесть раз, я подсчитал, он вздергивал и опускал губу. Закурил, сделал несколько глубоких затяжек. И наконец сознался в том, что изменил своей стране.

— Мне очень не нравилось... то, как мои товарищи собираются... так сказать, использовать лорда Фаррингфорда... Мне не нравилось то, что мы следим за ним... готовим для него грязную ловушку... Мне было стыдно за товарищей, которые делали это... было стыдно... за свою страну.

Стивен и Йен дожидались меня, сидя в вестибюле. Оба были очень мрачны.

— Мой Бог! — воскликнул Стивен, когда я появился перед ними. — Они отпустили его! — Его лицо сразу расцвело обычной радостью жизни. — А где наручники?

— Надо полагать, насчет них еще не решили.

В моем новом номере нельзя было свободно разговаривать. Поэтому мы просто расположились на диванчиках в дальнем конце вестибюля и умолкали, когда кто-нибудь подходил слишком близко.

— Что случилось? — спросил Йен.

— Повезло, только и всего. Я не думаю, чтобы они приветствовали терроризм в Москве, тем более поддерживали его. Вы знаете их обычаи. Как вы думаете, пойдут товарищи на то, чтобы скрыть убийство? Я их порядком ошарашил, рассказав, что Малкольм убит.

— Здесь это легче сделать, чем где бы то ни было, старина, — ответил Йен. — Если их больше устраивает версия, что он умер от сердечного приступа, то они будут придерживаться именно ее.

— Будем надеяться, что она их устроит, — заявил я.

— Знаете, — задумчиво сказал Янг, — Стивен рассказал мне обо всем, что вы написали прошлой ночью. Можете считать меня старой глупой курицей, не способной к двум прибавить два. Но, когда я сам попытался расследовать эту историю, у меня ничего не вышло.

— Все дело в том, — улыбнувшись, ответил я, — что я знал пароль.