Итак… Она думала о Холлистере, и вдруг стало как-то неловко, тревожно… Легко было предположить, что источником этого ощущения угрозы как раз и являлся Холлистер. Да, многие именно так и подумали бы. Но Марли проанализировала все снова и поняла, что тревога не связана ни с Холлистером, ни с расследованием, которое тот вел.

Черная волна смутной угрозы вновь нахлынула на нее, на этот раз уже сильнее. Марли стала хватать широко открытым ртом воздух, подступила дурнота.

Что-то происходит. Господи, что-то происходит! Но что? Связано ли это как-нибудь с Холлистером? Может быть, ему угрожает опасность?..

Она резко остановилась, качнувшись по инерции вперед, непроизвольно сжала кулачки. Может, стоит позвонить ему, убедиться, что с ним все в порядке? Но что она ему скажет? Ничего. Ничего и не надо говорить. Если он подойдет к телефону, значит, все нормально, и она просто положит трубку.

Глупо как-то, по-детски.

Но ощущение неосознанной опасности нарастало, действовало одуряюще. На лбу у нее выступили капельки пота. Она мучилась своей нерешительностью… Вдруг в ней проснулись инстинкты из той, прежней жизни. Марли стала слепо тыкаться зондом своей сверхчувствительности во все стороны в поисках Холлистера. Ощущение было такое, будто она бродит в непроницаемой туманной дымке.

Сфокусировать сознание так ни на чем и не удалось.

Марли со стоном вновь опустилась на диван. На что она надеялась? Шесть лет уже она не «практиковалась», да и раньше требовалось приложить немалые усилия. С чего это она вдруг решила, что дар вернулся к ней? Из-за того, что в ту пятницу ее посетило кошмарное видение, а сейчас неосознанное ощущение опасности? Это еще ни о чем не говорит.

И потом, все последние годы она молила Бога, чтобы дар не возвращался. Он понадобился ей сейчас всего на минуту. Чтобы только успокоиться.

Попытавшись нащупать сознанием мысленные импульсы Холлистера, она потерпела неудачу. Либо дар не вернулся, либо… Вдруг ее посетила страшная мысль: а если она не отыскала его импульсы из-за того, что он лежит сейчас без сознания? Марли отогнала от себя слово «умер», едва только оно стало проявляться у нее в мозгу.

Придя в еще большее отчаяние, она попыталась вызвать перед своим мысленным взором образ его напарника Трэммела. Во время визита в полицию она мало обращала на него внимание, но, будучи по своей природе довольно наблюдательным человеком, Марли все же вспомнила его лицо. Закрыв глаза и сосредоточившись, слыша свое собственное прерывистое дыхание, она попыталась настроиться на Трэммела. «Думай! — яростно приказывала она себе. — Думай о Трэммеле!»

Бесполезно. Ничего не вышло.

Чертыхнувшись, она схватила телефонную книгу, отыскала букву «X»и стала быстро водить пальцем по колонкам фамилий. Ага, вот и Холлистеры! Господи, откуда их столько в Орландо? Так, Дейн Холлистер. Она сняла трубку и набрала его номер прежде, чем успела передумать.

И в ту же секунду как вспышка к ней пришло озарение — с ним ничего не случилось.

Видение отличалось от прежних. Ей не потребовалось настраиваться на его чувства и эмоции. Контакт был непосредственный. Перед ее мысленным взором просто возник сам Холлистер, босоногий и с обнаженным торсом, сидящий перед телевизором, по которому передавался репортаж соревнований по бейсболу, и потягивающий пиво.