Серый нащупал в кармане тоненькую пачку червонцев, вынул ненужные теперь билеты на поезд и, разорвав, выбросил. Он посмотрел в вороватые глаза Валета, блестевшие из-под обтянутого шелком котелка, и еле сдержался, чтобы не заорать во весь голос.

Кретин безумно рад добыче. Шесть чемоданов кожи, которые случайно оказались в конторе; что они стоят по сравнению с тем, на что шел Серый! Кажется, в двух чемоданах первосортная лайка, но это опять товар, значит, опять зависимость от отца Василия. Куда с ними денешься? Доля, которая сейчас в руках у старика, значительно больше, и бросать ее глупо, надо возвращаться в сырой погреб, ждать старика, а главное, решать с Цыганом и Сержем.

Если бы знать точно, кто из них мент. А может, и оба верные ребята? Но почему они так грызутся?

— Серый, мент! — прошипел на козлах Хват и поднял кнут.

— Шагом, идиот.

Серый сдвинул на затылок котелок и выпятил колесом грудь в крахмальной рубахе. Скосив глаза, он увидел в свете уличного фонаря две высокие перепоясанные ремнями фигуры. Серый встал в полный рост и, размахивая руками, запел:

Он еще раз взмахнул руками и упал на колени вдавившегося в пролетку Валета.

— Ишь, нажрался буржуйчик, — произнес сиплый голос. — Август, а у него на дворе стужа.

— Пронесло, — зашептал Валет.

Хват чмокнул, дернул вожжи, и пролетка покатилась быстрее.

«Так что же делать?» — Вернулся к своим невеселым мыслям Серый. Нутром он верит Цыгану, а головой — Сержу. Если бы можно оставить обоих. Классные ребята. Вчера он проверил Цыгана, оставил его на страже, а за углом спрятался Хват, но Цыган не попытался бежать. А ведь Серж его чуть не удавил, прямо в лицо сказал, что Цыган из уголовки и предупредил рыжего Николая. Так почему он не попытался уйти? И чует Серый, что не уйдет, и спокойно оставил их обоих в подвале. Отобрал у обоих оружие и оставил под обоюдным присмотром, уверен: глаз не спустят, не договорятся и не уйдут. Сидят сейчас, улыбаются, а сами готовы друг другу глотку перегрызть. Еще мальчишка там.

Серый посмотрел на Валета.

— Вот кому лафа. Сидит и, наверное, мечтает скорей забраться в темный сырой подвал и нажраться водки. Рисковать нельзя, придется убирать и Цыгана и Сержа. А Пашка?

Серый повернулся к соседу.

— Америка на мокрое пойдет?

— Не-е.

— А если пригрозить?

— Может, и пойдет, кто его знает.

Пригрозить, заставить парня убрать Цыгана и Сержа, связать ему руки двойным убийством и увезти с собой из Москвы. Но как, получить наличные со старика?

— Подъезжаем. Где выгружаться будем? — спросил Хват.

— На Мытной сверни в большой двор, — сказал Серый.

Когда остановились, он выскочил из пролетки и, пока подручные выгружали чемоданы, ходил, разминая ноги и обдумывая план возвращения под землю. Когда чемоданы были выстроены у сарая, а лошадь аппетитно захрупала кормом, Серый сказал:

— Хват, иди и проверь. Если порядок, возвращайся сюда; если нет, то уходи в другую сторону и обязательно стреляй, чтобы я слышал.

— Почему я? Почему не Валет? — заскулил Хват.