С тех пор он еженедельно до блеска надраивал свое сокровище. Внимательно следил за рекламой и пробовал все «волшебные» средства для мойки и ухода за машиной. И она, сверкающая, каждый день стояла перед фабрикой как ярко-красный символ достижений. Как радостное утешение после этой дерьмовой и нудной работы. Пусть в жизни Пенни много чего не хватало, но у него был «файрберд».
Джеймс почувствовал, как внутри клокочет безрассудная ярость. Он выскочил из машины, побежал к гаражу и взял там запасную канистру с бензином. Быстро вернулся в дом. Открыл входную дверь. Вылил бензин на диван. Не найдя спичек, зажег на кухне газовую плиту и размотал большой рулон бумажных полотенец. Один конец рулона он положил на диван, а второй протянул к зажженной конфорке. Самодельный бикфордов шнур немедленно вспыхнул. Пенни помчался к машине, быстро включил зажигание и погнал на север в направлении Мохаве.
Когда языки пламени стали пробиваться через щели в крыше, соседка заметила неладное и тотчас позвонила в пожарную бригаду. Но безуспешно. В Лейни не было профессиональных пожарных, а добровольные члены бригады в ту самую минуту сидели в здании фабрики в узком коридоре второго, административного этажа. Легкий ветерок из пустыни превратился в сильный ветер, и когда Пенни был уже в тридцати милях от Лейни, языки пламени принялись лизать растущий перед его домом сухой кустарник. А когда он в банке городка Мохаве обналичивал последний чек, огонь перекинулся на лужайку соседки и стал постепенно подбираться к заднему крыльцу ее дома.
Как и любой другой калифорнийский город, возникший в результате экономического подъема, Лейни вырос очень быстро. Фабрику воздвигли в начале первого президентского срока Никсона. Сотни акров апельсиновых рощ были в одночасье перепаханы бульдозерами, и на их месте появилось пять сотен каркасных домов, так что за год население городка увеличилось вчетверо. Дома в целом были неплохие, если не считать того, что за тридцать один год, с той поры как их возвели, дождь в Лейни шел не больше десяти раз и деревянные конструкции высохли до предела. Дни напролет дома были опаляемы беспощадным солнцем и овеваемы горячими ветрами пустыни Мохаве. Конечно, никто в городе не знал, что такое пожарные гидранты. Постройки располагались совсем рядышком друг с другом и не были защищены от возможной огненной стихии. Впрочем, в Лейни никогда и не случалось серьезных пожаров. До того понедельника.
Соседка Джеймса Пенни во второй раз позвонила пожарным, после того как заднее крыльцо ее дома исчезло в бушующем пламени. В пожарной бригаде царило смятение. Диспетчер посоветовал перепуганной даме покинуть жилище и дожидаться приезда команды на улице. Когда бригада наконец появилась, тушить было нечего. К тому времени пожар успел поглотить уже и следующий дом. Огонь, подгоняемый нестихающим ветром, легко преодолел небольшое расстояние, разделявшее дома, и вынудил пожилую пару в панике выскочить на улицу.
На помощь были призваны пожарные бригады из Ланкастера, Глендейла и Бейкерсфилда, которые вскоре во всеоружии прибыли на место и смогли предотвратить дальнейшее распространение огня. Они залили водой растущий между домами кустарник, тем самым отрезав пламени дальнейший путь. Сгорело всего лишь три дома: Джеймса Пенни и двух его соседей с подветренной стороны. Спустя пару часов после того, как улеглась паника, — Пенни к тому моменту находился уже в пятидесяти милях к северу от Мохаве — шериф городка вместе с двумя дознавателями попытались на месте разобраться, что же, собственно, произошло.