— Еще одну, приятель?

— Нет, благодарю, — отказался Свайтек.

— Давай. Выпей хоть одну без соли и лайма, — не отставал Тео, убирая означенные ингредиенты с барной стойки.

Но мысли Джека витали где-то далеко.

— Сегодня, — произнес он, — я встретил одного военного в отставке, который уверял меня, что ему известно все об операции «Северный лес».

— Эй, может, он также знает все о зубной фее и пасхальном кролике?

— Он работал в Пентагоне при Кеннеди.

Тео налил очередную порцию, однако Джек к ней даже не притронулся.

— Эй, поговори со мной! — воскликнул Тео.

— Он показал мне один меморандум, который на протяжении многих лет имел гриф «совершенно секретно». Его рассекретили несколько лет назад, но он почему-то не удостоился внимания прессы, несмотря на интригующее название: «Обоснование американского военного вторжения на Кубу». Объединенный комитет начальников штабов представил его на рассмотрение Минобороны через несколько месяцев после операции в заливе Свиней. Никто не отрицает, что такой меморандум существовал, однако бывший министр обороны Макнамара[15] публично заявил, что никогда его не видел. Так или иначе, в меморандуме в общих чертах обрисован план под названием «Операция „Северный лес“».

— То есть операция «Северный лес» не выдумка? Папа Пол тогда не перебрал колес?

— Идиот, его звали Сен-Пре. И это был просто меморандум, а не план реальной операции. Идея заключалась в следующем: американские военные инсценируют теракты на базе в Гуантанамо и обвинят в них кубинские власти, что даст повод к объявлению войны Кубе.

— Пошел ты.

— Серьезно. И начало предлагалось такое: сочувствующие американцам кубинцы, переодетые в форму кубинской армии, учиняют беспорядки на базе: подрывают боеприпасы, устраивают пожары, сжигают самолет, организовывают диверсию на стоящем в гавани корабле и топят судно возле входа в гавань.

— Хм, напоминает сценарий дешевого боевика.

— Все намного круче, хотя как посмотреть. Там шла речь о том, что надо устроить второе «Помни „Мэн“!», то есть взорвать один из собственных кораблей в заливе Гуантанамо и обвинить во всем Кубу.[16]

— Но как они собирались обойтись без гибели своих же солдат?

— А они и не собирались. Об этом прямо говорится в меморандуме. Я глазам своим не поверил! К примеру, одна из фраз: «Списки погибших в американских газетах вызовут волну всеобщего негодования».

Тео поморщился — но, возможно, дело было в текиле.

— Так ведь в действительности они ни хрена из этого не осуществили?

— Нет. У кого-то в Пентагоне хватило здравого смысла. Однако я вот что думаю: не хотел ли Жан таким образом сказать нам что-то о новой операции «Северный лес»?

По-видимому ухватив нить рассуждений, Тео кивнул.

— Крушение самолета на базе, несколько американских граждан в числе погибших — и вуаля! Животрепещущий вопрос о том, что делать с шестьюстами террористами, наконец разрешен. Как будто их и не было никогда, верно?

— Угу. Как будто и не…

Джек не окончил фразу: на экране телевизора появился президент Линкольн Хау.

— Прибавь-ка звук, приятель.

Забравшись на барный стул, Тео настроил громкость. Президент Хау выступал с вечерним обращением к нации. Он стоял перед микрофоном, распрямив широкие плечи; его голос был сильным и уверенным, ни на миг не позволяющим усомниться в весомости власти, которой наделен его обладатель. Мир мог только восхищаться решимостью бывшего генерала Вооруженных сил США.