— Доброе утро. Тон ее был холоден. Нет, скорее — грустен.
— Вы сердиты на меня? Приношу вам свои извинения за вчерашний вечер.
— Думаю, вы ни в чем не виноваты, — сказала она. — Таким уж вы уродились.
— Нет. Таким я стал.
— Меня ваши истории не интересуют.
— Вы не в том возрасте, когда мои истории могут быть интересны…
— Я заставлю вас пожалеть о том, что вы сейчас сказали, Ли.
— Хотел бы я знать, каким образом.
— Не будем больше об этом говорить. Сыграете сет со мной?
— С удовольствием, — ответил я. — Мне необходима разрядка. Она не удержалась от улыбки, и, как только завтрак был закончен, я последовал за нею на корт. Эта девица не могла долго сердиться.
Мы играли в теннис до полудня. Я больше не чуял под собою ног, и все вокруг стало казаться мне окрашенным в серые тона, когда с одной стороны появилась Джин, а с другой — Декс. Они были в столь же плачевном состоянии, что и я.
— Привет! — сказал я Джин. — Я вижу, вы в форме.
— Вы на себя поглядите, — огрызнулась она.
— В этом виновата Лу, — заявил я.
— А в том, что старину Декса надо лопатой собирать, тоже я виновата? — запротестовала Лу. — Вы перепили рома, вот и все. О, Декс! От вас несет ромом за пять метров!
— Ли сказал — за два, — живо возразил Декстер.
— Я так сказал?
— Лу, — сказал Декс, — сыграйте со мной.
— Это несправедливо. Играть должна Джин, — сказала Лу.
— Невозможно! — сказала Джин. — Ли, сделаем круг до обеда.
— А когда здесь обедают? — запротестовал Декс.
— Меньше, чем через час, — сказала Джин. Она взяла меня под руку и потянула к гаражу.
— Возьмем машину Декса? — сказал я. — Она стоит первой от входа, это удобнее.
Она не ответила. Она очень крепко сжала мою руку и еще ближе подвинулась ко мне. Я силился говорить о всякой ерунде; она по-прежнему ничего не отвечала. Она отпустила мою руку, чтобы сесть в машину, но, как только я сел рядом, она пристроилась предельно близко ко мне, оставив мне минимальную возможность владеть рулем. Я выехал и спустился по аллее. Ворота были открыты, я свернул направо. Я не знал, куда ведет дорога.
— Как выехать из города? — спросил я Джин.
— Все равно, как… — прошептала она. Я взглянул на нее в зеркальце. Она закрыла глаза.
— Послушайте, вы слишком долго спали, — настойчиво заговорил я, — и это вас утомило.
Она выпрямилась резко, словно сумасшедшая, и схватила меня обеими руками за голову, чтобы поцеловать. Я предусмотрительно затормозил — это значительно снижает видимость.
— Поцелуйте меня, Ли…
— Подождите хотя бы, пока мы выедем из города.
— Мне все равно, ну их. Пусть они все об этом знают.
— А ваша репутация?
— Вы не всегда помните о ней. Обнимите меня.
Целоваться можно, ну, пять минут, но не мог же я заниматься этим все время. Спать с нею, переворачивать ее так и эдак — это я согласен. Но не целоваться. Я отстранился.
— Будьте паинькой.
— Поцелуйте меня, Ли. Пожалуйста.
Я увеличил скорость, повернул в первую улицу направо, потом налево; я пытался встряхнуть ее, чтобы она меня отпустила и вцепилась во что-нибудь другое; но это нелегко сделать, когда ведешь паккард. Он был непоколебим. Джин воспользовалась этим, чтобы снова обнять меня обеими руками.