– Принесли? – спросила Машенька, зыркнув на гостей.

Айрон достал бутыль браги и еду в кулечке, Галя передала подношение Машеньке. Та вытянула худую, как птичья лапа, руку и мигом схватила бутыль, жадно присосалась. Лицо ее слегка порозовело, на нем появилось вдохновенное выражение.

– Вижу, вижу, – забормотала она как бы в забытьи. – А в первые дни марта добудь цветок желтый, подари первой, которая встретится, и будет тебе счастье. А в одну летнюю ночь в парке папоротник зацветает огненным цветком – сорвешь цветок, и будут тебе всякие тайны подземные ведомы – схроны с оружием, со снарягой, со снедью разной…

– Машенька, – робко окликнула Галя, – ты б гостям чего рассказала.

– Пусть подходят по одному, – велела Машенька. Глядела она чуть в сторону, и неясно было, различает ли юродивая лица. Сталкеры помялись, наконец Следопыт решительно шагнул вперед.

– Дай руку, – визгливо велела Машенька.

И когда он протянул руку, вцепилась своей птичьей лапкой и некоторое время переводила взгляд с лица его на ладонь.

– Слышу, слышу! – заголосила она вдруг. – Красная Армия спешит на помощь, лишь бы день простоять, да ночь продержаться! Не рой другому яму, сам в нее попадешь!

Следопыт вздрогнул и, скорчив презрительную гримасу, уступил место Айрону.

– Вижу, все вижу! – горячечно забормотала Машенька. – Демоны за тобой по пятам идут, трудно тебе придется, бедняга. Ну ничего, дам я тебе вещицу заговоренную, она поможет.

И протянула ему обыкновенный гвоздь, каких немало валялись под ногами, кривой и ржавый.

– Бери, бери, – подтолкнула сзади Михеева. – Это счастье великое – от нее подарок получить. Не каждому дарит.

Айрон, недоуменно пожав плечами, сунул гвоздь в карман.

Подошедший к юродивой Литвин хмуро взирал на нее – видно было, как его коробит от всего этого. Впрочем, во взгляде его сквозил интерес естествоиспытателя. Машенька погрозила ему скрюченным пальцем, жутковато хихикая:

– Вижу, все вижу! Не садись на пенек, не ешь пирожок! Идешь-идешь – и споткнешься!

Литвин отошел, скептически улыбаясь и бормоча что-то насчет «от пирожка б не отказался».

Следующей была Искра.

– Ох, беда тебе, девушка, – заныла Машенька. – Семь пар башмаков железных износишь, встретишь счастье свое – и тут же потеряешь… Смерть вокруг тебя кругами ходит, но и заступник твой силен. До восьмого пекла дойдешь, а потом… Ну-ка, ну-ка, что-то есть у тебя на душе черное, дай, гляну.

Она потянула девушку к себе с силой, неожиданной в таком иссохшем теле, Искра с визгом вырвалась и отскочила.

Федор, сменивший Искру, покорно протянул руку. Машенька всмотрелась в его лицо.

– Худо тебе, парень, потерял ты подругу, только о ней и думаешь. А ты не убивайся так. Грех большой – убиваться. Надежду надо иметь.

Федор изменился в лице и поспешно отошел. Сталкеры кинулись к выходу, стремясь опередить один другого.

– Чего это она тебе про Красную Армию толковала? – спросил Крот Следопыта.

– Да у него ж фуражка со звездой, вот она и сообразила, – рассеянно сказал Литвин. – Обыкновенная шарлатанка, паясничает за еду – есть у нее кое-какие актерские навыки, ну, и психолог она прирожденный – так обычно цыганки работают.