Минуло почти полчаса, и вот я оказался в самом низу. Легко открыв дверцу, с благодарностью поднял оставленный здесь факел и зажег его, используя огниво, заменившее мне то, что пало в битве с вампирами. Никогда не любил этих тварей. Уже когда я видел их по телевизору, у нас с ними сложились взаимно-неприязненные отношения. Ну а уж когда мы скрестили клинки… пардон, клинки и когти, – я и вовсе стал их люто ненавидеть. Последней каплей в чаше моего омерзения стал тот факт, что эти упыри загубили мое огниво.

Я шел по длинному коридору, разглядывая древние фрески и барельефы. Здесь я легко узнал фигуры демонов, с одним из которых мне довелось биться. Тогда мне пришлось рискнуть всем и притвориться полудохлым, дабы тварь ослабила бдительность и я смог ее убить. Пожалуй, это был сильнейший мой противник.

Также на фресках постоянно мелькал один и тот же человек. Он был изображен с каким-то странным копьем, почему-то очень мне знакомым. Я все силился вспомнить, где уже видел его, но потом наткнулся на повязку на глазах и повел плечами. Инвалиды всегда меня не то чтобы пугали, а как-то нервировали. В их присутствии я ощущал себя неспокойно. И пусть данный инвалид – слепой маг – был лишь изображением, но я все равно передернулся.

Наконец я нашел ступени, ведущие к широкому плато. Осторожно ступая, я словно ощущал звон веков истории, застывших на этих ступенях. Сколько им лет? Тысяча? Две? Три? Сколько бы они рассказали, умей я говорить с камнем. Но они лишь угрюмо молчали. Как и старина ветер. Сколько бы я с ним ни пытался заговорить в эти дни, он отмалчивался, словно не желая меня чем-то расстраивать.

Спустившись, я увидел человека, которого не сразу узнал. Константин, которого я помнил, не обладал более чем двухметровым ростом, его мышцы не были подобны горным камням, и уж точно он никогда не держал в руках исполинский черный клинок и не встречал меня спиной.

Император стоял перед огромными воротами, которые, как я сразу узнал, были точно такими же, какие я видел на Териале. И они, что понятно, точно так же высасывали магию. Только в куда больших объемах.

Я поднял голову. Под сводом, образуя из пещеры колодец, находился провал, сквозь который виднелись звезды. Что странно, провал соответствовал пути следования ночного светила, так что когда ночь полностью вступит в свои права и луна окажется в зените, все здесь будет залито серебряным светом.

Но смутило меня другое. В этот самый провал бесшумно залетел исполинский ворон. Сложив крылья, он устроился на выступе, пристально смотря вниз своими темными глазами. Почему-то он мне казался знакомым. Словно я уже где-то видел его, и это «где-то» брало свое начало на плаце Академии.

– А неплохие ты себе хоромы отгрохал, – протянул я.

– Ты бы видел мои покои, – усмехнулся Константин, поворачиваясь ко мне лицом.

Да, это было вовсе не лицо восторженного юноши. Это был лик старого воина, настоящего императора. Вот только его взгляд пугал – где-то в его глубине я видел багровый уголек. И будь я проклят, если ошибаюсь в источнике его происхождения.