Тут дверь столовой распахнулась, и вошел сам герой. Едва увидев его, Мария, дрожа от холодной ярости, воскликнула:
– Вы опять меня обманули! Как вы посмели просить отца Алексия об этом… о том, чего я не знаю?!
Официальным обращением к нему она разом перечеркнула безвозвратные летние дни и надежды хозяйки.
– Попробуйте русские блины, герр Хаим, – засуетилась, чуть не плача, страшно виноватая и несчастная фрау Клейнерц. Ни он, ни девушка, к некоторой обиде, не замечали ее, забыли о ней, словно были в столовой одни. А ведь она от всего сердца хотела помочь их неуверенной любви! Видит бог, она желала им только добра…
– Я скажу банальные вещи, Мария. Я ваш друг. Но, кроме того, я хочу быть вашим мужем. Я люблю вас, – сказал Хаим.
– Ваше признание опоздало.
– Попробуйте блины, мы их вместе стряпали, – пискнула, подпрыгивая от горя и ужаса, фрау Клейнерц.
– Прощайте. – Девушка прошагала к двери.
– Это вы обманули меня! – в отчаянии прокричал он.
Она обернулась.
– Я?!
– Да, вы! Священник сказал, что в Вильно вас ждет жених!
– Какой… жених?..
Мария сделала странное движение, будто сломалась, и села на табурет у двери.
Фрау Клейнерц застыла на краю мизансцены, успев, впрочем, вовремя прикусить выпавшую вставную челюсть вместе с воплем крайнего изумления.
– Ваш, – Хаим тоже сел. – Отец Алексий получил письмо от кого-то из Вильно. Там, как я понял, готовятся к свадьбе…
Старушка вытянула черепашью шейку. Фрау Клейнерц не простила бы себе, если б что-то ускользнуло от ее внимания. Мелодрама, в которой она, что бы ни думали эти двое, представляла совсем не массовку, превращалась в трагедию!
По раскрасневшимся щекам девушки потекли слезы. Уронив лицо в ладони, она глухо прорыдала:
– Я… согласна!
– С чем?..
– Стать вашей женой.
Фрау Клейнерц клацнула зубами, вправляя челюсть, и горячо возблагодарила Бога: до Его далеких ушей наконец-то дошла ее молитва.
Глава 16
Инакие
Крепко озадаченный визитом еврейского гостя, отец Алексий крупными шагами мерил просторную террасу. А он-то считал, что хорошо знает Машу! Не говорила она ему ни о каком женихе. Ни о виленском, ни о клайпедском.
По правде говоря, священника очень огорчило известие из Вильно. Начальница «Пушкинки» сообщила, что классная дама на все лады расхваливает своего родственника, то ли родного брата, то ли кузена. Директриса писала: «Недавно он, как мне стало известно, развелся с первой супругой». Видно, намеченная по приезде Маши свадьба предрешена, – совсем расстроился отец Алексий. Тон письма был более чем прохладный: «Возможно, он действительно неплохой человек, но я полагаю, что достойный мужчина не оставил бы двоих детей…»
Неужели скромная, застенчивая девушка, полюбив несвободного мужчину, посодействовала его уходу из семьи? Маша, которая все свободное время возилась с приютскими малышами… Добрая Машенька способна поступить так жестоко?!
Отец Алексий готов был повторить вслед за сегодняшним гостем: «Это неправда. Я не верю». И – сомневался. Верь не верь, но директор гимназии, сдержанно осуждая в каждой строке, тем не менее, подтвердила: «Ждем»…