Кстати, все это совпадает во многом с впечатлениями, которые вынес из бесед со Сталиным Иден. Как он рассказывал Гопкинсу, по его мнению, у Сталина было два разных плана на послевоенный период: один их них, более предпочтительный для СССР, основывался на предположении, что США и Великобритания будут продолжать сотрудничать с Советским Союзом, а второй — на предположении, что США после окончания войны отойдут от европейских дел. Предпочтительность для Сталины первого варианта Иден усматривал в том, что сам Сталин „не был готов к последствиям установления Россией контроля над европейскими делами“.

То, что до определенного момента, наступившего уже после смены президента США, Сталин исходил из предпочтительности сохранения сотрудничества с западными державами, подтверждается практическими действиями СССР в восточноевропейских странах по мере их освобождения советскими войсками. Хотя Москвой, конечно, предпринимались шаги по установлению в них режимов, которые были бы дружественными по отношению к СССР (о чем Сталин, как мы помним, заранее предупреждал союзников), но, вопреки сформировавшемуся впоследствии стереотипному представлению, никакой торопливости в „советизации“ этих стран первоначально не проявлялось. Скажем, выборы, состоявшиеся в 1945 году в Болгарии и Венгрии — в условиях пребывания и там и там советских войск, принесли успех силам противоположной политической ориентации». (Корниенко Г. М. Холодная война. Свидетельство ее участника, http://bookz.ru/authors/georgii-kornienko/holodnaa_195/1 — holodnaa_195.html)

Есть и другие доказательства, что в 1945–1946 годах Москва не планировала создание в Центральной и Восточной Европе прокоммунистических режимов. В одном из интервью бывший посол СССР в ФРГ Валентин Фалин так охарактеризовал тогдашнюю ситуацию: «Обратимся к блокнотам Вальтера Пика, в которых он фиксировал соображения Сталина по ходу бесед, состоявшихся у них с 1945 по 1952 годы. На что упирал Сталин? „Никаких попыток создать на территории Восточной Германии мини Советский Союз, никаких социалистических реформ, ваша задача — довести до конца буржуазную революцию, начатую в Германии в 1848 году и прерванную сначала Бисмарком, а затем Гитлером“».

В противодействии сепаратистским тенденциям, которые насаждались и стимулировались Францией, Англией и США, Сталин видел основу для консолидации антифашистских сил разной политической окраски.

Раскол Германии противоречил стратегическим интересам СССР — он вел к монополии США на мировом рынке. И в Потсдаме Сталин предложил: будет единая демократическая Германия, будут общегерманские партии и профсоюзы, общегерманская печать, общегерманская церковь — и католическая, и протестантская. Ответ: американцы — против политического единства, американцы, англичане и французы против общегерманских партий, профсоюзов, СМИ. В 1946 году мы предложили провести в Германии свободные выборы, создать национальное правительство, заключить с ним мирный договор и за год-два вывести все оккупационные войска. Против — все. Маршалл, госсекретарь США, заявил: «У нас нет оснований доверять демократической воле немецкого народа. Мирный договор будет выработан без немцев и продиктован им, когда Вашингтон сочтет это нужным. Мы пропишем им те условия, которые будем считать нужными».