– После того, как пойму, что у тебя с запястьем.

– Это нетрудно. Бесцветная татуировка становится видна, только когда я захочу.

– Как это?

– Дело в эмоциях. Каждая человеческая эмоция сопровождается особыми гормональными изменениями, влияющими на состав крови. Под действием одной и только одной эмоции изменения в крови активируют татуировку. Я знаю, какие чувства в себе вызвать, чтобы это произошло.

Внешне Дэвид оставался спокойным, но на его правом запястье появилось и медленно потемнело пятно. На мгновение блеснули золотые точки Большой Медведицы и Ориона и тут же погасли.

Лицо Верзилы сияло, руки его автоматически начали опускаться для щелчка по голенищам – жеста одобрения у фермеров Марса, но Дэвид резко схватил его за руки.

– Эй! – сказал Верзила.

– Пожалуйста, никакого шума. Ты со мной?

– Конечно, я с тобой. Вернусь сегодня вечером с тем, что тебе требуется. А сейчас объясню, где мы встретимся. Снаружи есть место, возле Второй Секции… – И он шепотом пустился в объяснения.

Дэвид кивнул.

– Хорошо. Вот конверт.

Верзила взял конверт, сунул за голенище и сказал:

– В сапогах самого высокого качества внутри есть специальный карман, мистер Старр. Знаешь об этом?

– Знаю. Не смотрите свысока на фермера и вы. Кстати, Верзила, меня все еще зовут Уильямс. И последнее. Только работники библиотеки сумеют безопасно для себя вскрыть конверт. Если попробует кто-то другой, будет ранен.

Верзила выпрямился.

– Никто его не откроет. Есть люди выше меня. Может, ты думаешь, что я этого не понимаю, но я понимаю. Но все равно, выше или нет, никто, повторяю, никто не отберет у меня конверт, предварительно не убив меня. Больше того, я и сам не буду его открывать, если ты подумал об этом.

– Подумал, – согласился Дэвид. – Я стараюсь просчитывать все варианты, так что на всякий случай подумал и об этом.

Верзила улыбнулся, шутливо погрозил Дэвиду кулаком и исчез.

Бенсон вернулся перед самым обедом. Выглядел он удрученным, его полные щеки обвисли.

Он равнодушно поздоровался.

Дэвид мыл руки. Это была особая процедура. Сначала руки погружали в специальный раствор, который использовался повсюду на Марсе для этой цели. Затем их сушили под потоком горячего воздуха, а вода между тем утекала обратно в резервуары, где подвергалась очистке, чтобы вернуться в общее пользование. Вода на Марсе дорога, и там, где можно, ее использовали неоднократно.

– Вы выглядите уставшим, мистер Бенсон, – обратился к нему Дэвид.

Бенсон тщательно закрыл за собой дверь и выпалил:

– Шесть человек умерли вчера от пищевого отравления. Самое большое число жертв для одного дня. Положение становится все хуже, а мы ничего не можем сделать. – Он сверкнул стеклами очков в сторону клеток. – Все животные живы, вероятно.

– Все живы, – подтвердил Дэвид.

– Что же мне делать? Ежедневно Макиан спрашивает, не обнаружил ли я что-нибудь. Он думает, что я могу найти ответ утром у себя под подушкой? Я сегодня был в хлебных амбарах, Уильямс. Океан пшеницы, тысячи и тысячи тонн, подготовлены к отправке на Землю. Взял сотни образцов. Пятьдесят зерен здесь, пятьдесят там. Проверил все углы в каждом амбаре. Брал образцы на глубине в двадцать футов. Но что с этого? При нынешних обстоятельствах было бы преувеличением считать, что заражено одно зерно на миллиард. – Он подтолкнул к нему чемоданчик, который принес с собой. – Думаете, среди пятидесяти тысяч зерен здесь есть одно из миллиарда? Один шанс из двадцати тысяч!