Мне вдруг становится очень жаль своего малыша. Вместо любви вокруг него сплошное недоверие и злость. Он хлопает ресничками, ничего не понимая. Ловлю его взгляд, хочу улыбнуться, а из глаз льются слезы.

Слышу, как закашливается Аверин и с досадой произносит:

– И Веры дома нет. Поехала по делам, пока Алька в садике.

Костя бьет его по плечу.

– Ничего. Иди, все нормально.

Свят тяжелейше вздыхает, но слушается.

– Если что, я там.

Машет рукой на свой дом из светлого кирпича. А потом и идет в ту сторону. Мы остаемся втроем.

Меня как прорвало, не могу успокоиться. Скорее всего, выходит пережитый страх. Стоя один на один с отцом Кости, я напряглась до предела. Сейчас отходняк. Ну и обида за сынишку.

Костя подходит ближе. Сейчас начнет успокаивать меня, целовать?.. Если честно, совсем не хочется. Нет, меня не отвернуло от него за один миг! Просто сейчас нужно другое. Хоть и понимаю, это я не получу. Тоже дышу тяжело и собираюсь с силами двинуться к дому. Еще и Лёва вот–вот расплачется. Уже куксится в коляске.

– Давай мне его.

От удивления я распахиваю глаза. Смотрю на Козырева. Тот уже выглядит совершенно спокойным. Взгляд, цвет лица пришли в норму. Даже руки не трясутся, в отличие от моих. Я молча пропускаю его к малышу.

Мужчина берет своего сына в руки. Укладывает на грудь, придерживая головку. Лёва еще попискивает, но уже тише. Костя поглаживает его через теплый пушистый комбинезон. Держит так, на удивление, уверенно и по–хозяйски. Как будто чувствует на это полное право. А маленький уже уютно причмокивает губками.

– Идем домой, – мягко предлагает Костя, пока я пялюсь на них. Судорожно киваю.

– Да.

Костя так и идет, прижимая к себе малыша. Я за ними качу коляску. Открываю ворота, после мне же нужно их закрыть.

Странно, я вроде бы вдали и не при делах, но мне так тепло, когда смотрю на них. Слезы высохли и хочется широко улыбаться на весь свет. Даже мысли про родителей Кости уже не так пугают. Если он на нашей стороне, все будет хорошо.

Дома мы все вместе поднимаемся наверх. Лёву нужно переодеть, ему будет жарко. А там и покормить. Но так не хочется, чтобы Костя уходил.

– Побудешь с нами? – оглядываюсь на него, расстегивая на комбезике Лёвки молнию.

– Да, только помою руки.

Костя выходит, я шумно выдыхаю. Ух! Ну и день сегодня.

Но что бы ни происходило, нужно заботиться о малыше. Переодеваю его, укладываемся кормиться. Слышу шаги за дверью… Легкий стук.

– Да, заходи.

У меня специальное белье, я отвернута от двери. Если Костю самого ничто не смущает, пусть остается. Мне вообще не хочется его прогонять.

– Кхм.

Козырев закашливается, но все–таки не выходит. Садится на стуле за моей спиной. Лицом к окну. Там солнечно, щебечут птички. Не за горами лето.

– Мама хотела бы увидеть Лёвку. Ну… не так, как отец, конечно. Она адекватно настроена.

Ох, мне снова трудно дышать.

– После еще одной экспертизы? – слова царапают пересохшее горло.

Костя не задумывается.

– Нет. Тогда, когда тебе будет удобно. И если она сможет в этот день. У нее кондитерский бизнес, блог в сети. В общем, она работает. Нужно состыковаться.