Слушаю и стараюсь не ухохотаться.

Проходит время, пока малышку у нас забирают. Надеюсь, Костя потом расскажет мне, что произошло. Поселок казался мне таким безопасным! Впрочем, мне кажется, там какая–то личная история Авериных. Когда–нибудь я ее узнаю.

Спускаюсь ужинать и хочется смеяться теперь над собой. Что за самомнение?! Будем жить здесь, близко познакомлюсь с друзьями… Кто я вообще такая? Еще неизвестно, какого мнения обо мне сам Аверин. Это не говоря про то, что бы сказали родители Кости. И весь его круг.

Иду к кухне и слышу, Козырев разговаривает по телефону. Сам мужчина стоит и смотрит в окно.

– Не смог сразу взять, был занят. Нет. Нужно было помочь Святу. Он уже не рядом, но в следующий раз передам привет.

Мне почему–то сразу кажется, что это Агата. Морщусь, как будто почувствовала что–то неприятное. Ух, ревность?! Ведь подружка сестры не сделала мне ничего плохого.

– Хорошо. Завтра в обед в "Синей птице".

Слышу название небольшого, но весьма недешевого ресторанчика. Прикусываю губу. Костя поворачивается.

– Прости, я не специально подслушивала.

Немного лукавлю. Но если разговор приватный, Козырев мог бы выйти во двор или подняться в свою комнату.

– Ерунда. Мама пригласила послезавтра пообедать.

– Понятно.

Не могу сдержать улыбку. Ух, ревность все же глупое чувство!

– Спасибо, что присмотрела за Аверинской мелкой.

Машу рукой.

– Мне было в удовольствие. Она такая смешная! И почему она называет тебя дружище?

Вижу, как медленно лицо Кости озаряет широкая улыбка. Мне хочется на нее смотреть… Козырев шагает ко мне и к кухне.

– Не знаю, сама выдала. Так исторически и сложилось. Я – дружище их семьи.

И я улыбаюсь.

– Они хорошие.

– Ну может быть, все, кроме Аверина.

Смеемся вместе. Парни подкалывают друг друга. Но когда другу понадобилась помощь, Костя без промедления сорвался.

– Надеюсь, у Лёвки тоже когда–то будет лучший друг, – говорю первое, что приходит в голову.

Костя кивает.

– Будет. Он у нас общительный малый.

Фраза "у нас" заставляет вздрогнуть. Козырев и сам понимает, тут же делается серьезным. Даже хмурым. Или задумчивым… В общем, подгружается.

– Да, Лёва любит людей. Пока еще, – усмехаюсь, – сегодня улыбался Альке.

Костя на миг уходит в себя. Чему–то еле заметно кивает.

– Я попросил Аверина дать контакты спеца по экспертизам. Но это не значит, что…

Мне вдруг не хочется слушать о плохом варианте. Делаю быстрый шаг к парню. Закидываю руки ему на плечи и прижимаюсь губами к губам. Сама себя не узнаю! Хоть и не делаю в общем–то больше ничего. Лишь касаюсь. Костя сам перехватывает инициативу.

Мне кажется, мы оба ни о чем не думаем во время поцелуя. Просто наслаждаемся моментом. А когда размыкаем губы, еще несколько секунд глядим друг другу в глаза. Молча. Как будто и говорить нечего, все и так понятно. И в то же время не выразишь словами.

А вот поужинать после договариваемся вполне себе русским языком. Пока ждем на диванах пиццу (оба голодные), не могу удержаться от вопроса.

– Почему ты друзей не пригласил поужинать? Ну… Еще до этого всего. Изначально.

Костя задумывается. Хмурит лоб.