– Очень вкусный пирог, – голос Лины возвращает к реальности.

Но лучше бы я не поднимал голову! Девушка держит небольшой кусок пирога пальцами. Ест прямо так. И этот вид будоражит. Так, у меня точно недо… И самое противное – просто механически решить проблему душа не лежит. Или не стоит… Кхм.

– Да, я поэтому и привез тебе.

Надо отвлечься на болтовню. Вот почему иногда все хорошо и даже ровно. А порой как накатит!

– Агата рассказывала, что как–то подростком жила у бабули полгода и превратилась в бегемота. После этого плотно подсела на спорт.

Я таких подробностей не знаю. Но когда Данилов еще не работал в администрации и служил, его дочка вполне могла надолго оставаться с бабушкой.

– Вы давно дружите с Агатой? – решаю поддержать разговор.

Элина морщится, как будто напрягает память.

– На первом курсе она училась с моей сестрой. Пропустила срок подачи документов и поступила в первый попавшийся институт. На другой год папа отправил ее в Европу. Но Агата и Мия успели подружиться. Виделись на каникулах, а теперь Агата вернулась. Но знаешь… Даже с Мией они не такие прям хорошие подружки. А мы с Агатой, можно сказать, просто знакомые.

– Я так и подумал.

Лина бросает на меня короткий взгляд. Тоже о чем–то размышляет.

– Потому что я не рассказала ей про тест?

Хм, Лина не угадала. Я понял, что Агата не знает подробности. Но сильно не заострил внимание. Обсуждать дело с ней все равно бы не стал.

– А ты не рассказывала? – зачем–то уточняю.

Элина машет головой. Откладывает вилку. Даже бледнеет, как мне кажется.

– Ни ей, ни Мие… Мне трудно с кем–то об этом говорить.

А мне сложно говорить о тесте с ней. Она стоит на том, что все это невероятная ошибка. Я… не знаю, могу ли ей верить. У меня язык не поворачивается жестко обвинить эту девушку во вранье. Но и до конца принять, что отрицательный результат – аномалия, я тоже не могу. В первый раз в жизни у меня такое подвешенное состояние!

Так сжимаю вилку, что она сейчас погнется. В голове ни одной мысли, что сказать.

Лина поднимает глаза из тарелки на меня. Уж не знаю, что видит. Но ее губы начинают дрожать. А еще трясутся пальцы девушки. Она цепляется ими за столешницу. Слезает со стула.

– Ну почему все так?

Спрашивает не глядя. С огромной надеждой в голосе. Однако мне нечего сказать.

Она могла прийти ко мне без злого умысла. Искренне думать, Лёвка мой сын. Если, к примеру, встретила кого–то незадолго после нашей ночи. Или вернулась к какому–нибудь бывшему. Она молодая, свободная. Если не придираться, в этом нет криминала. А логичное объяснение вполне могло быть. Но Лина утверждает – такого не было!

Пока в тысячный раз кручу в голове этот сценарий, Лина громко всхлипывает. Так… Истерику она не закатила, даже когда мы увидели результат теста. А сейчас, видимо, на грани.

Я обещал себе к ней не притрагиваться! Но тогда остается просто уйти. Словами точно не смогу ее успокоить. Нет у меня ни таланта, ни опыта.

Лина тяжело дышит. Глаза уже не поднимает. Уверен, на них набежали слезы. Надо бы дать ей воды, но вместо этого я сам беру стакан и делаю несколько жадных глотков. Потом поднимаюсь с места. Обхожу девушку сбоку. Кажется, она задержала дыхание.