Какому–то мелкому существу понравилось бы здесь бегать. Вот ведь!

Не могу не думать, что возможно в этом доме уже спит мой сын. Пока он слишком маленький, чтобы носиться. А чтобы быть похожим на меня? Хм… Еле дожидаюсь, пока моя гостья уничтожит бутерброды. Наконец, слышу плеск воды. Моет чашку.

– Не надо было, есть посудомойка.

– Извини.

Вот и как с ней быть? Я же помню, она другая. Моя память не запечатлела точно ее черты лица, но общее впечатление от девушки врезалось намертво.

Легкая в совершенно невинном смысле этого слова. Она поддерживала любую тему для болтовни и искренне смеялась над шутками. Смотрела вокруг широко распахнутыми глазами. Сейчас же она полностью закрыта.

– Извиняться тоже не нужно, – выдыхаю.

– Я тогда к сыну…

– Подожди!

Вздрогнула. Ну да, я заорал довольно громко. Еще раз выдох и вдох…

– Можно посмотреть на мелкого?

– Да, конечно, – она дает добро все же с напряжением.

– Тогда идем.

Она оставила его спать в переноске на кровати. На ватных ногах двигаюсь от двери. Лина чуть впереди.

Ребенок в пеленке и какой–то светлой кофте. Кулачки сжаты. Глаза закрыты, видно только темные ресницы. А вот волосы, если так можно назвать эту младенческую растительность на голове, у него светлые.

Вспоминаю рассказы мамы – до года ты был как золотое солнышко, светленький. А потом волос как–то разом потемнел.

Черт!

Смотрю на мордаху. Да что там сейчас поймешь… Кажется, нос планирует быть тонким. А губки парня наоборот уже довольно мясистые. И это все тоже как у меня?! Он вообще взял что–то от матери?.. Или это просто игры моего мозга. Мне предъявили младенца как сына, и я ищу в нем свои черты?

– Он симпатичный, – выдаю глупость под взглядом Лины.

Она опускает глаза. Видимо, хотела услышать что–то конкретнее. Ну простите!

– Спасибо, – отвечает девушка.

Симпатяга тем временем открывает светло–карие глаза и начинает пыхтеть. Пара мгновений – корчит плаксивую рожицу. Элина шагает к нему.

– Если что–то нужно, я в гостиной.

Выхожу, вдруг ей надо кормить или что–то такое. Да и переварить бы. Хотя нет, такое пока невозможно. Возвращаюсь в большую комнату, сажусь на диван и просто сижу в ступоре. Не знаю, сколько.

Приводит в себя сигнал от ворот. Да, я же вызвал курьера из лаборатории. Впускаю молодую женщину.

Она забирает соску, берет у меня мазок. Интересуется, есть ли еще претенденты на анализ в доме. Отвечаю отрицательно.

Лина вроде бы не сомневается в своем материнстве. И других вероятных отцов в ближайшем радиусе нет. На этом мы с медиком прощаемся. Провожаю ее, возвращаюсь в дом. И что дальше?

Лина

Тест на отцовство меня совсем не волнует. У моего малыша физически не может быть другого папы. Я не была ни с кем кроме Константина.

Боже, сейчас я осознаю, какой надуманной была проблема с моей невинностью! Это ж надо, я считала себя старой девой в девятнадцать лет! Нехорошо обвинять других в своих проблемах, но во многом на мнение повлияла моя сестра и ее подружки. На их фоне я реально была засидевшейся в одиночках. Господи, вот ведь глупость!

Но это я осознаю сейчас, после урока от жизни. Она нехило дала мне по лбу. Хоть я и обожаю своего маленького сына.