Розмари издала хриплый смешок.

— Да, ты точно профессор. Вырежи тот кусок, который начинается с «Как ты знаешь, все дерьмо Джонсона…» и перейди к главному. Как ты проделал это?

Джейк ощутил приступ раздражения и ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Это было его собственное чувство, из его собственных воспоминаний, из его прошлого, и оно принадлежало его личности. И, черт возьми, оно было так приятно.

— Необходимо понять, как происходит ресоциализация, чтобы понять, что я сделал, — раздраженно ответил он.

Она подавила улыбку.

— Ну, хорошо. Тогда, профессор, прошу вас, просветите меня.

Он махнул рукой, неожиданно почувствовав усталость.

— Ты знаешь, как это работает. Замара — я пока еще не уверен, как именно, — сделала следующее: нашла эти воспоминания и снова вывела их на первый план. Она заставила Маркуса осознать, что с ним сделали. Что все, чему он верил, было ложью. А с возвращением воспоминаний и знаний о том, что он сотворил, пришла жестокость, и вернулись те желания, которые он испытывал, когда…

Джейк почувствовал во рту вкус желчи.

— Когда убивал, расчленял и поедал людей, — сказала Розмари, не опуская подробностей. Она кивнула. — Выглядит разумно.

Джейк уставился в бескрайние глубины космоса, зияющего перед ним. Он не хотел больше говорить, но чувствовал, что должен. Собравшись, он протянулся и коснулся разума Эр-Эм. Он не хотел забираться слишком далеко. Он лишь хотел знать, может ли по-настоящему доверять ей. Джейк не почувствовал в ней ни хитрости, ни попытки блокировать его контакт; ни подлости, словно ехидно покручивающей усы и потирающей руки. Все, что он нашел — любопытство, лёгкое презрение к его манере говорить и выбирать слова, и за этим закипающий котёл страха, ярости и решимости.

Джейк содрогнулся от того, насколько глубокой оказалась ее ненависть.

Она обернулась и взглянула на него:

— Ты в порядке?

Очевидно, она не почувствовала, как Джейк копался в ее мыслях. Это хорошо.

Он кивнул.

— Да, я настолько в порядке, насколько вообще это возможно. В любом случае, все это напоминало развязывание узлов. Она смогла проникнуть в разум Райта и найти эти… эти страшные вещи и высвободить их. И… она смогла сделать нечто большее.

Он сделал паузу, задумавшись, сможет ли когда-нибудь избавиться от чувства вины за то, что пришлось сделать его мозгу. Стоило ли знание протосса — то знание, которым, как она заявила, теперь владел Джейк — того, чтобы натравить на команду «Серого тигра» безумца.

— Ты знаешь, как это обычно бывает, когда вспоминаешь что-то? Обычно воспоминания размытые и нечеткие. Ты помнишь что-то, но оно является очень… темным и лишенным той яркости, которой было наполнено тогда, когда происходило.

— Да, — сказала Эр-Эм. — Я знаю. Можно вспомнить что-то и почувствовать радость, печаль или что угодно еще, но лишь приближенно.

— Ну что же, — сказал Джейк. — Замара знает, как сделать так, чтобы воспоминания можно было переживать вновь.

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.

— Ух ты, — сказала она.

Он кивнул.

— Итак, когда она вернула Маркусу воспоминания, это была не просто память, — медленно сказала она.