Свою речь я произнёс очень тихо, чуть ли не шепотом, причём всё время наступая на Хулуса, а тот при этом пятился назад и мы дошли почти до ворот. Наконец он остановился и злобным, свистящим шепотом сказал мне с испугом в голосе:

— Да, ты сумасшедший, раб. — я недобро осклабился и он моментально пошел на попятную — Ладно-ладно, успокойся, Валент. Всё будет по твоему, но учти, если ты не сдержишь своего обещания, то твоя смерть будет очень мучительной. Об этом я позабочусь.

— Не сомневаюсь в этом, Хулус, — усмехнулся я, — но советую тебе запомнить на будущее, когда я снова стану свободным, то найду тебя где угодно. Вот тогда ты познаешь, что такое настоящие страдания, а теперь, пока я раб, быстро отвечай мне, каторжник, — при этих словах смуглый надсмотрщик малость побледнел, — какими правами я наделён, как пастух особого императорского стада. Только не вздумай мне врать. На враньё у Валента Карта особое чутьё.

Когда человеку приказано что-то исполнить под угрозой смерти и ты об этом знаешь, на него можно давить сколько угодно. Хулус должен был исполнить всё то, о чём я уже сказал. По всей видимости судьба Нира, а точнее благосклонность к нему императора, действительно в значительной степени зависела от поставок какого-то розового сыра. Поэтому-то он и оказался невольным заложником суровых жизненных обстоятельств, а я это знал и мог теперь этим пользоваться сколько угодно. Разумеется, если не буду давить на него слишком сильно, я же не дурак. То, что мне повезло с козами, это просто улыбка Фортуны, зато всё остальное является всего лишь вопросом времени и моей куда более высокой компетенции в области хотя бы того же животноводства. Даже моих немногих знаний и навыков хватит на то, чтобы повысить рентабельность хозяйства Нира. Хулус собрался с силами и нехотя, явно под моим нажимом сказал:

— Валент, здесь и в поместье ты точно такой же раб, как и все, зато на Скалистом пастбище ты будешь единственным хозяином. Ты даже вправе убить каждого колона живущего на земле господина, если он посмеет посягнуть на его коз и их молоко. Оно, кстати, белое, но сыр из него почему-то получается розовым. Запомни это, Валент.

— А ты, Хулус, хорошо запомни всё, что я сказал тебе ранее и послушай, что я скажу тебе ещё. Ты теперь сидишь со мной в одной лодке, а она плывёт по бушующему морю. Ты, Хулус, гребёшь, а я сижу на руле и направляю путь лодки и мне ничего не стоит нацелить её на рифы. Ты ведь моряк, Хулус, а потому прекрасно знаешь, что это такое. Поэтому Нир Ниром, а ты отныне будешь делать только то, что прикажу тебе я и поверь, никуда ты от этого не денешься потому, что уже завтра утром я найду, чем ещё обрадовать старого хрыча Лагеуса. Ты в моих руках, а не я в твоих, и это от меня теперь зависит твоя жизнь. У тебя есть выбор, либо ты со мной сотрудничаешь и тогда мы, возможно, станем друзьями, или пытаешься сопротивляться моей воли. Хулус, ты раз в десять сильнее меня, но я в сотню раз умнее тебя, хитрее, изобретательнее, а уж знаю о природе вещей так много, что Ниру это и не снилось, но что самое неприятное для тебя, я просто чудовищно мстительный человек. Так что подумай над моим предложением, Хулус Ларон Торвис. Да, кстати, помалкивай о том, о чём мы тут с тобой так мило беседовали. У меня необычайно острый слух и я слышал твой разговор со стариком от начала и до конца. Если ты станешь тайно сотрудничать со мной, то не пожалеешь, я ведь могу тебя так возвысить в этом поместье, что ты и сам удивишься.