Зато теперь ни одна смерть номрадера не осталась неотомщённой, чему лично я искренне рад. В космофлот Земля призвала меня со всеми воинскими почестями, а именно, вместо того, чтобы предоставить мне возможность самому явиться в полдень на призывной пункт и выбрать, где служить, в космодесанте или в лётном составе, за мной в десять утра было послано целое отделение военной полиции. Угадайте с трёх раз, какого цвета были рожи у этих мордоворотов? Да, так оно и было — чёрные и жутко злорадные. На меня надели наручники и на виду у всех друзей зашвырнули в камеру флайера, который тотчас полетел прямиком в Нью-Йорк. Флайер летел со сверхзвуковой скоростью, а я даже не сидел в противоперегрузочном кресле и потому меня из него вынесли. В общем я только чудом не умер.

После часового пребывания в раковине меня голого заставили пройти через заполненный множеством людей зал в огромное помещение, где я предстал перед толстой, мордастой тёткой. Эта особа была чуть-чуть светлее, чем жлобы из военной полиции, но ненависти ко всем белым в ней было раз в двадцать больше. Глядя на меня, как крокодил на кусок мяса, это животное прорычало:

— Имя, фамилия, дата рождения. — я вежливо представился чин по чину и она принялась тыкать толстыми, словно сардельки, пальцами, унизанными кольцами с драгоценными камнями, в клавиши, после чего протянула мне лист пластика — Идите вдоль зелёной линии, курсант Карт и никуда с неё не сворачивайте. Это ваша дорога в ад.

Взяв в руки карточку, я увидел на ней свою физиономию и надпись вверху курсант лётной военно-космической академии города Нью-Йорка Валент Карт и двенадцатизначный номе с буквой «N» на конце, что означало — номрадер. Доказывать этой жабе с рожей цвета чёрного кофе с тремя каплями молока, что я Валентин Карташов, а не Валент Карт, было бессмысленно и я, почесав свои гениталии, сказал:

— Капитан Джоан Роулинг, до встречи в космосе.

Негритоска зашипела, как змея, а я пошел в ад, который назывался Космическим Гарлемом. Через пару секунд она прорычала:

— Запомни, белый червяк, в ближайшие десять лет ты со всеми своими красными потрохами принадлежишь военному космофлоту Земли, а он принадлежит нам, людям с чёрной кожей.

Что правда, то правда, именно так дело и обстояло до некоторых пор и на Земле имелось очень много людей, которым это совершенно не нравилось. Семьдесят процентов курсантов в Нью-Йоркской лётке было тогда неграми, но никто, повторяю, ни одна чёрная обезьяна не обучалась пилотированию космических истребителей и всех остальных космических кораблей, совершающих гиперпрыжки. Их всех обучали пилотировать одни только флайеры, а это примерно то же самое, что и езда на велосипеде, но половина курсантов и этого не могла освоить. Зато они умели пить спиртное и жрать наркоту и только наша медицина не давала им подохнуть. На счёт того, что я шагаю прямиком в ад, негритоска в общем-то была права, но она не учла только одного, я был не таким уж и простым номрадером, а номрадером очень хорошо подготовленным к службе в космофлоте.

Целый день меня мурыжили в приёмной комиссии, хотя смысла в этом не было никакого. Космофлоту и без того достался уже полностью готовый пилот атмосферного крейсера, которого переучить на пилота космического корабля дальнего действия было два пальца обсосать. Просто эти уроды делали всё, чтобы я попал в казарму лётки после ужина, когда в ней соберутся все чёрные жеребцы. Поэтому, едва войдя в кубрик на тридцать человек, я сразу же заявил: