– Пожалуйста, простите, ваша светлость, за столь необычные условия, – тихо проговорил из дальнего угла кареты человек, черты которого невозможно было различить во мраке. – Но нашу встречу надобно сохранить втайне.

– Лорд Каслрей? – осведомился с изумлением герцог, узнав, казалось, незнакомца по голосу, но сам себе не веря, ибо невозможно было и предположить, что такая важная государственная персона – министр иностранных дел – может действовать так несуразно.

– Весьма тронут, – последовал ответ, и, поклонившись, в узкую полоску света, проникавшего из – за неплотно задвинутой шторки, попал лорд Каслрей. – Еще раз приношу извинения за мою необходительность, но в последние дни на случайное общение нам с вами не везло.

Герцог затряс в недоумении головой:

– Разве не вас вчера я видел в Уайтсе[3] лондонский клуб консерваторов).

– Значит, помните! Я было счел, что выглядите вы вполне сносно, но тут мне доложили, что вы пьете уж невесть который час подряд.

– Как-то вышло из-под контроля, – признался покаянно герцог. – Отмечали состоявшуюся на днях помолвку моего брата Тристана.

– Примите поздравления.

Помолчав немного, лорд Каслрей продолжал:

– Прежде всего должен уведомить вас, что я здесь по непосредственному указанию премьер – министра. Мы с лордом Ливерпулом долго обсуждали это дело и пришли к обоюдному решению, что вы не только имеете право знать обо всем, но и вполне можете оказаться способным помочь нам раскрыть истину.

Выдержав для большего эффекта драматическую паузу, лорд Каслрей мрачно заявил:

– Из последних донесений нашей разведки явствует, что вы, сэр, свои обширные владения используете для помощи императору Наполеону.

– Что?! Я понимаю, вся страна сошла с ума из-за этой проклятой войны с Францией, но подобное обвинение абсолютно абсурдно!

Порадовавшись про себя реакции герцога, лорд Каслрей поднял руку, прерывая словоизлияния Моргана:

– Всяческих несоответствий мы раскрыли предостаточно, чтобы усвоить, что на вас, ваша светлость, преднамеренно сваливают вину. Тем не менее, свидетельства против вас весомы и требуют расследования. Ситуация стремительно обостряется и превращается в основную заботу министерства обороны. В течение уже почти двух месяцев информация первостепенной важности исходит из Англии и поступает в нее через французскую шпионскую сеть, у которой высадка и возвращение нарочных налажены на частном побережье у замка Рэмзгейт-Касл, близ Портсмута.

– Это же мой берег!

– Именно так.

Лицо герцога исказилось от неприязни.

– Мне трудно поверить, лорд Каслрей, что мои люди якшаются с французскими шпионами; ведь почти все в Рэмзгейт-Касле – выходцы из семейств, многими поколениями верно служивших моему роду.

– Кроме сфабрикованных против вас лично, у нас нет конкретных данных, что непосредственно замешан кто-либо из поместья. Однако ясно, что некто, весьма осведомленный о всех делах в ваших угодьях, помогает там шпионам. И тем вовлекает вас.

Вжавшись в сиденье, герцог непроизвольно забарабанил пальцами по подлокотникам.

– Не знаю, кто бы это мог быть; по-моему, все – явно вне подозрений.