– Может лучше на ту сторону реки переплыть? Не могли же татары подчистую у казаков все выгребсти?! «Захоронки» остались, куда без них в эти пакостные времена. Да и оружие, наверное, припрятано, «стволом» разжиться нужно. Эх-ма, тяжело в деревне без нагана! Ладно, похожу днем по камышам, найду лодку – должны же ведь они быть – рыбалка тут какая!
Тяжело вздохнув, Галицкий направился вдоль берега реки, рассчитывая выйти напротив монастыря. А там осторожно подняться наверх и начать поиски у монахов…
Глава 6
– Никого вроде нет, обитель пуста. Уже светать начинает, нужно зайти – иначе с голодухи копыта откину!
Юрий рывком поднялся с теплой, не остывшей за короткую летнюю ночь, земли. Пышный куст вездесущего терна скрывал его до поры до времени от возможных врагов, но в тоже время не мешал смотреть за внутренним двором небольшого монастыря, что через три с половиной века станет известной Лаврой.
Обитель казалась безжизненной – ворота в бревенчатом тыне распахнуты настежь, двери в деревянную церковь, не такую и внушительную по размерам, распахнуты. Несколько деревянных построек, судя по всему, хозяйственные и жилые помещения, подверглись разграблению степных разбойников – ставни открыты, перед разверзнутыми входами набросана какая-то утварь. Видимо, во время грабежа татары отбрасывали ненужные им, или бесполезные вещи.
Галицкий, осторожно ступая, крадучись, подошел к воротам и вошел вовнутрь, прижимаясь к тыну, и стараясь держаться в тени от лунного света. «Волчье солнышко», как назло, было яркое, к тому же напрочь отсутствовали облака. И словно лампы, блестели рассыпанные по небосводу звезды – не самая лучшая ночь для скрытности.
Парень хорошо разглядел три темных комка – татары зарубили монахов, которых посчитали бесполезными рабами. Подходить к телам было бессмысленно, да и трупы Галицкий всегда старался обходить по дуге – обличье смерти всегда ужасно. И незачем лишний раз самому себе напрасно трепать нервы, зловещих зрелищ и так предостаточно.
Быстрыми шажками пройдя пыльную площадку, Юрий поднялся на крыльцо и зашел в церковь. Там было намного темнее, чем снаружи, однако пробивавшегося через узкие окошки лунного света оказалось достаточно, чтобы осмотреть храм изнутри.
– Да, набег гуннов на водокачку, как невинная игра в крысу, рядом с устроенным тут татарами побоищем…
За велеречивостью Галицкий попытался скрыть охвативший его душу ужас – внутри лежало с полдесятка монахов, под которыми расплывались темные лужицы. И вовсю жужжали мухи – за сутки людские тела стали для летающих тварей притягательными. Ведь на дворе лето стоит весьма жаркое, и спасительный дождик явно не намечается.
Иконы сорваны, расписные доски лежали на полу – видимо разбойники обдирали серебряные и золотые оклады. Утварь разбросана, алтарь разграблен, вышитые покрывала сорваны.
– Душегубы проклятые!
Юрий с трудом сдержался от ругани – все же он сейчас стоял в церкви, пусть и оскверненной «людоловами». Однако находиться здесь парень уже никак не мог. В храме стоял запах осязаемый смерти, приторно-сладковатый, сулящий одни сплошные неприятности.