Некто из великих отцов часто говорил про себя сие слово: не соизволяю, не соизволяю. И когда что-либо делал: ходил ли, или сидел, или работал, или читал, или молился, - то многократно повторял сие слово: не соизволяю. Услышав это, ученик его спросил, говоря: "Скажи мне, авва, зачем ты часто говоришь это слово? Какая тайна слова сего?" Отец ответил: "Когда какой-либо злой помысл приходит в мой ум, и я ощущаю его, тогда говорю ему: не соизволяю на тебя; и тотчас тот злой помысл убегает и пропадает без вести".

Всегда, когда страдаешь от духа хульного, как только найдут на тебя помыслы хульные и нечистые, ты легко можешь избавиться от них и отогнать их от себя сим словом: не соизволяю. Не соизволяю, диавол, на твои хуления! Твои они, а не мои мерзости; я же на них не только не соизволяю, но и ненавижу их.

Достоблаженная Екатерина, по прозванию Сенейская, из города Сенны, была долгое время смущаема от бесов хульными и скверными помыслами, и когда явившийся ей Господь Иисус отогнал их, она возопила к Нему: "Где был доселе, о сладчайший мой Иисусе?" Он ответил: "Я был в сердце твоем". Она же сказала: "Как же Ты мог быть, когда сердце мое было исполнено мыслями скверными?" На это Господь ей ответил: "Потому и разумей, что был Я в сердце твоем, ибо любви твоей не было к нечистым мыслям, но ты усиленно старалась избавиться от них и, не будучи в состоянии, болезновала; и этим Я нашел место в сердце твоем".

Поэтому пусть никто не смущается и не отчаивается, имея наваждение от помыслов хульных, зная, что они нам более на пользу, чем на соблазн, а самим бесам на посрамление.

- Геронда, я не понимаю, когда помысл является хульным...

- Когда нам на ум приходят скверные картины о Христе, Матери Божией, Святых, о чем-то божественном и святом или даже о нашем духовном отце и тому подобном, то это хульные помыслы.

Этих помыслов и пересказывать-то никому не надо.

- Даже духовнику?

- Духовнику достаточно сказать следующее: "Мне приходят хульные помыслы о Христе или о Святом Духе, о Матери Божией, о Святых или о тебе - моем духовном отце". Все эти богохульства и грехи не наши - они происходят от диавола. Поэтому нам нет нужды расстраиваться еще и из-за грехов диавола. Когда я был новоначальным монахом, диавол какое-то время приносил мне хульные помыслы - даже в церкви. Я очень расстраивался. Диавол внушал мне скверные помыслы о Святых, [в качестве исходного материала] используя те сквернословия и похабщину, которые я слышал от других, будучи в армии. "Эти помыслы от диавола, - вразумлял меня мой духовник. - Раз человек расстраивается из-за скверных помыслов о святыне, которые у него появляются, это уже доказывает, что они не его собственные, а приходят извне". Но я продолжал расстраиваться. Когда приходили хульные помыслы, я уходил молиться в придел Честного Иоанна Предтечи, прикладывался к его иконе, и она благоухала. Когда скверные помыслы приходили снова, я опять спешил в Предтеченский придел, и от иконы вновь исходило благоухание. Во время одной Божественной литургии я был в приделе и молился. Когда певчие запели "Святый Боже" Нилевса, я со своего места стал тихонько подпевать. Вдруг я увидел, как через дверь, ведущую в притвор главного храма, в придел вваливается огромный страшный зверь с головой пса. Из его пасти и глаз извергалось пламя. Чудовище повернулось ко мне и, раздраженное тем, что я пою "Святый Боже", дважды злобно погрозило мне лапой. Я бросил взгляд на монахов, молившихся рядом со мной: может быть, они тоже видели [зверя]? Нет, никто ничего не заметил. Потом я рассказал о случившемся духовнику. "Ну, видел, кто это был? - сказал мне духовник. - Это он самый и есть. Теперь успокоился?"