В гостиницах же… Клопы, тараканы, блохи и вши были делом нормальным, привычным. Свита даже радовалась, когда обнаруживалось, что в гостинице или на постоялом дворе имеются тараканы, – это означало, что не будет клопов… Попаданец в такие моменты только радовался, что насекомые всех видов его избегают. Нет, так-то достаточно чистенько, но всё равно – были насекомые, были.

– Ой, княже, заели! – скривил страдальческую физиономию Тимоня, истово чешась, – клопы, да с блохами… Когда ж мы к Вене-то приедем, там-то хоть искупаться можно будет…

Последнее было актуальной проблемой…

– Не напоминай, мы скоро вонять будем, как местные.

Свита завздыхала – к русским баням они успели привыкнуть, а особенно бывалые вояки оценили работавших при банях костоправов и всевозможных «бабок», с успехом заменявших докторов. Ну и чарка после бани казалась особенно вкусной…

Дмитрий Михайлович встретил Рюгена очень тепло. Пусть он и принадлежал к самой «удачной» ветви Голицыных, чванства за ним не было. Достаточно сказать, что это был один из тех редких людей, которые почти не имеют врагов, но имеют великое множество друзей, будучи при этом на удивление дельными.

– Рад, что вы приехали, принц, – встретил он Рюгена прямо у порога своего особняка.

– Может, на «ты»? – предложил Игорь, не любивший европейского «выканья». Голицын засмеялся:

– Мне говорили про тебя, что ты прост в общении, но не думал, что настолько.

Вместо ответа попаданец развёл руками.

Особняк русского посланника правильней было бы именовать дворцом. Что уж говорить, если весьма престижную улицу, на которой стоял особняк, называли уже Голицынштрассе[30]. Самому герцогу Померанскому и его свите отвели покои по соседству с хозяйскими и прикрепили слуг. Первым делом помылись и отдали вещи в стирку и чистку.

Два дня отмокали и отъедались, затем начались визиты. Марии-Терезии в настоящее время не было в Вене, так что оставалось только ждать и восстанавливать старые знакомства. Первым делом – к приятелям-воякам. Здесь Игорь немного играл – человека, далёкого от интриг и решившего навестить боевых приятелей. Но именно немного, поскольку в основе именно таким и был, да и многие военные принадлежали к знатным семьям и имели весьма серьёзные связи. А самое главное – через них можно было решить какие-то вопросы и провести аккуратный вброс нужной информации без особого официоза.

Старый приятель, ранее служивший в кирасирском полку Модены, встретил его тепло. Пусть по формальному рангу он был ниже – всего лишь бароном, но его реальное влияние в столице могущественного государства с лихвой перекрывало это, так что встретились на равных, без чинов.

– Изображаю из себя дипломата, – уныло пожаловался принц собеседнику, – а какой из меня дипломат…

– Не прибедняйся, – хмыкнул барон, – всем известно, что ты человек умный и образованный, да и как руководителя тебя хвалят.

– Не прибедняюсь, это несколько разные вещи, – отхлебнул вина, блаженно посмаковал и развалился в кресле.

– Ну… – протянул Зейтц, – это да, ты же торопыга, да и к придворным увеселениям равнодушен. Не совсем даже понятно, зачем тебя сюда прислали.