— Ну как же не было, Сергей Михайлович? Он ведь вам мешал, это всем известно.

— Он мне мешал — я его уволил, — отвечал Саблин. — И он мешать перестал.

— Не скажите, не скажите, — качал головой следователь, хитро улыбаясь. — Он писал на вас многочисленные жалобы, подавал в суд иски, вас замучили проверками, вас обвиняют в коррупции. Он из вас всю душу вынул. И у вас вполне мог созреть мотив отомстить. Я прав?

— Про проверки — да, правы, — соглашался Саблин. — И про то, что он меня достал, — тоже правы. А про мотив отомстить — нет.

— Убедите меня, — просил следователь.

И Саблин замолкал. Как можно убедить в том, что у него не было и мысли мстить, он не знал. Он воин, солдат, а не мститель. Он готов драться и биться до последнего, до крови, до собственной смерти, но открыто, с оружием в руках и у всех на глазах, а не подленько мстить исподтишка. Но разве можно это каким-то образом доказать? Это можно только знать. Или верить в это.

— Теперь займемся вашим алиби. Оно у вас есть? Где вы находились во время совершения преступления? Где вы были в тот день вечером и ночью?

— Я был дома.

— Кто может это подтвердить?

— Никто, — вздыхал Саблин. — Я живу один.

Ольга уехала, и даже соседки Жанны Аркадьевны не было за стеной: после смерти мужа она постоянно жила у дочери и возилась с внуками, а на своей квартире не показывалась вообще. Даже ключи оставила Саблину, попросив раз в три дня заходить поливать цветы и проверять, нет ли протечек и неисправностей.

— Плохо. Идем дальше, — говорил между тем следователь. — Рассмотрим способ совершения преступления. Убийство совершено с применением специальных познаний, которыми вы как врач обладаете. У вас есть навык постановки желудочного зонда. Ведь есть?

— Есть, — снова соглашался Саблин, — не отрицаю, тем более что во время вскрытия я сам об этом и говорил.

— Вы осведомлены о месте расположения рефлексогенных зон, удар по которым может привести к остановке дыхания, немедленной потере сознания и даже к смерти. Осведомлены?

— Да, конечно. Я хорошо учился в мединституте, — усмехался Саблин. — И даже помню, как они называются. Рефлексогенной является зона от точки Фэн-фу и Я-мэнь до точки И-фэн.

— А кстати, — внезапно оживился следователь, — удар по рефлексогенной зоне в моей практике встретился впервые. Я об этом только в книжках читал, ну, в кино еще видел. Так в книжках написано, что на месте удара остаются следы, кровоподтеки там или что у вас остается? А в акте экспертизы я что-то никаких упоминаний про следы не нашел. Может, эксперт все-таки ошибся?

— Не ошибся, — усмехнулся Саблин. — Воскобойников очень хороший и очень опытный специалист, он произвел послойное исследование мягких тканей шеи и нашел неоспоримые доказательства того, что в это место был нанесен удар тупым твердым предметом. А тому, что написано в книжках, не верьте. Там много всякой ерунды пишут. При ударе в рефлексогенную зону, если этот удар нанесен профессионально, никаких следов на коже не остается.

— Жаль, — казалось, следователь искренне огорчился, — а то можно было бы усомниться в том, что преступление совершено именно таким способом. Тогда проще убедить руководство, что убить Вихлянцева мог кто угодно, не обязательно человек с медицинским образованием.