Грек тотчас шагнул вперед и дотошно обыскал Лэндера. Взглянув на Музи, грек отрицательно покачал головой.

— Садитесь, пожалуйста. Спасибо, Салоп. Подожди снаружи.

Верзила вышел и прикрыл дверь.

— Салоп — гнусное имя, — заметил Лэндер.

— Да, только он этого не знает, — отвечал Музи, промокая физиономию носовым платком. Затем он подпер пальцами подбородок и выжидающе умолк.

— Как я понял, вы — человек, пользующийся влиянием во многих сферах, — начал Лэндер.

— Определенно.

— Может быть, посоветуете...

— Вы ошибаетесь, мистер Хопкинс. Имея дело с арабами, вовсе не обязательно без конца вращаться в арабских кругах, особенно с тех пор, как американцам стало недоставать коварства, чтобы придать такому общению пикантность. Этот кабинет не прослушивается. У вас тоже нет «жучка». Говорите, чего вы хотите.

— Я хочу, чтобы командиру разведки ООП передали письмо.

— А кто он, этот командир?

— Не знаю. Это вы можете выяснить. Говорят, в Бейруте вам доступно почти все. Письмо будет несколько раз запечатано хитрыми способами и должно попасть к адресату невскрытым.

— Да, надо полагать... — Музи прикрыл глаза, будто черепаха.

— Думаете, в письме будет бомба? — спросил Лэндер. — Нет, не будет. Я могу положить содержимое в конверт у вас на глазах, если вы станете следить за мной с расстояния не менее десяти футов. Вы сами заклеите конверт, потом я запечатаю его по-своему.

— Я имею дело с людьми, которых интересуют деньги. Те, кто лезет в политику, часто не платят по счетам или могут по глупости прикончить вас. Не думаю, чтобы...

— Две тысячи долларов — сейчас. Еще две — когда письмо благополучно попадет по назначению, — Лэндер опять положил деньги на стол. — И еще одно: я бы посоветовал вам открыть номерной банковский счет в Гааге.

— С какой целью?

— Чтобы положить на него побольше ливийских денег, если вы решите удалиться от дел.

Повисло долгое молчание. Наконец Лэндер нарушил его:

— Поймите, письмо с первого раза должно попасть по прямому назначению. Его нельзя пускать кружным путем.

— Я не знаю, чего вы хотите, и поэтому действую вслепую. Конечно, я могу навести кое-какие справки, но в таком деле даже это опасно. Вам известно, что ООП разбита на ячейки и никого к себе не подпускает.

— Передайте письмо в «Черный Сентябрь», — сказал Лэндер.

— Только не за четыре тысячи.

— Сколько же?

— Наведение справок — дело трудное и дорогостоящее, и даже в случае удачи нельзя наверняка...

— Сколько?

— За восемь тысяч, выплаченных немедленно, я сделаю все, что в моих силах.

— Четыре тысячи сейчас, четыре — потом.

— Восемь тысяч, и немедленно, мистер Хопкинс. Потом я вас не знаю. И вы больше никогда не придете сюда.

— Ну хорошо.

— Через неделю я намерен съездить в Бейрут. Письмо передадите мне перед самым отъездом. Можете принести его сюда вечером седьмого числа. Запечатаете в моем присутствии. Поверьте, я не собираюсь читать его.

В письме Лэндер давал свои подлинные имя и адрес и сообщал, что может оказать огромную помощь делу палестинцев. Он просил о встрече с представителем «Черного Сентября» в любой точке Западного полушария и прилагал чек на 1500 долларов на покрытие расходов.