Вчера вечером Камилю пришлось заехать на работу и сделать все, на что ему не хватило времени днем. Вернулся он совершенно без сил и, не раздеваясь, лег на диван. Дудушка прижалась к нему, и за всю ночь оба они не шелохнулись. Он не покормил ее — забыл, но Дудушка молчит, понимает: ему не до нее. Мурлычет. Камиль наизусть знает самые тонкие нюансы ее мурлыканья.

Еще совсем недавно такие бессонные ночи, когда нервы напряжены, настроение хуже некуда и ничего хорошего не ждешь, были ночами Ирен. С Ирен. Камиль ворошил прошлую жизнь, тягостные картины. В его жизни не было ничего более важного, чем гибель Ирен. Только она.

Камиль не может понять, что именно переживал он сегодня тяжелее всего: беспокоился за Анну, увидев ее лицо, почувствовал ее боль или же то, что он начал думать только о ней, а это случилось незаметно, просто проходили дни, недели… В том, как меняешь женщину за женщиной, есть нечто вульгарное, и сейчас Камиль чувствовал, что банальность побеждает его. Он никогда не помышлял переделать свою жизнь, но она стала переделываться сама, ничего у него не спрашивая. И все же Ирен, ее лицо не исчезают из памяти, остаются там мучительно, навсегда. Ни время, ни другие встречи не властны над этими картинами памяти. Вернее, другая встреча — встреча была одна.

Он принял Анну потому, что она, как сама говорила, ни на что не претендовала. Ей было что оплакивать в собственной жизни, и планов она не строила. Но и без каких бы то ни было планов она обосновалась теперь в его жизни. В беспрестанном опознавании того, кто любит, и того, кого любят, причем сам Камиль не может понять, какое место принадлежит ему.

Встретились они весной. В начале марта. Четыре года прошло, как он потерял Ирен, два — как сумел вернуться к жизни, не бог весть какой, но теперь он хотя бы может держаться на плаву. Он вел безопасное и лишенное желаний существование мужчины, обреченного на одиночество. Мужчине его роста не так-то просто найти женщину, да и ладно, его это теперь не очень волновало.

Но есть такие встречи, как чудо.

Анна — женщина не холерического темперамента и единственный раз в жизни устроила в ресторане скандал (она клялась в этом, положа руку на сердце и покаянно улыбаясь). И нужно же было, чтобы Камиль как раз в тот день обедал в ресторане «У Фернана», через два столика от того, где ссора уже перерастала в потасовку.

Оскорбления, разбитая посуда, перевернутые тарелки с едой, приборы летят на пол, посетители вскакивают со своих мест, просят принести им пальто, вызывается полиция, хозяин ресторана Фернан громогласно подсчитывает убытки, выливающиеся в астрономические суммы. Анна неожиданно прекращает кричать и, оглядевшись, принимается безумно хохотать.

Их взгляды встретились.

Камиль на мгновение прикрывает глаза, восстанавливает ровное дыхание, неторопливо поднимается, достает удостоверение. Представляется: комиссар Верховен, уголовная полиция.

Он, кажется, появился ниоткуда. Анна перестает хохотать и с беспокойством разглядывает его.

— Вы-то нам и нужны! — орет Фернан. И лишь потом соображает: — А… при чем здесь уголовная полиция?