Опытный взгляд скользнул по соблазнительно обтянутым серой юбкой бедрам. Губ коснулась едва заметная улыбка.

«А ведь Абрамов прав… Моя секретарша ничего не понимает в отношениях с мужчинами», — подумал он. Видимо, именно это так сильно зацепило мецената. Это заставляло самого Облонского вести себя, как ревнивый осел. Она была слишком живой. Яркой, эмоциональной и сексуальной. Ее нрав бурлил, рвался наружу, но Мария упорно его подавляла, по какой-то причине не позволяя никому к себе приближаться.

Черт, а ведь она и его зацепила. Он тащит ее пообедать в ресторан не только потому, что хочет загладить свою вину. Ему не хочется отпускать ее от себя. Он солгал ей. Ее алая блузка еще как соблазняет. И весь этот образ, который она сегодня придумала. К ней хочется прикоснуться. Ощутить ее дыхание на своих губах, расстегнуть пуговицы на этой чертовой блузке, чувствовать под пальцами нежную кожу…

Серебристые двери лифта поглотили их в один миг, и Маша подозрительно взглянула на него.

— Почему вы улыбаетесь, Владимир Николаевич? Я выгляжу смешно?

— Нет, что вы. Скорее, слишком скованно.

— А разве с таким человеком, как вы, можно расслабиться хоть на миг?

— Не знаю. Все зависит от уровня доверия.

— Уж вам я точно не могу доверять, простите.

Она покачала головой, и лифт открыл двери, выпуская их на первом этаже.

Облонский ничего не ответил. Подождал, пока девушка сдаст ключи от приемной охраннику, и они вместе вышли на улицу.

Погода стояла бесподобная. Распускались цветы на деревьях, пригревало яркое солнышко, и даже в пиджаке было душно.

Облонский отключил сигнализацию со своего черного внедорожника «Гранд Чероки» и распахнул перед девушкой переднюю дверь пассажирского сидения.

Она бросила в него колючий взгляд, но в машину села.

Он включил в салоне музыку — приятную и ненавязчивую, повернул ключ в зажигании, и скоро машина тронулась с места.

— Как собираетесь провести выходные? — скользнул взглядом по ее непроницаемому лицу он.

— Не знаю. Может, поеду к отцу. А может, нет. С некоторых пор мне там не очень рады.

— Можете принять приглашение из открытки, — усмехнулся Облонский.

— Я не видела, что написано в открытке, Владимир Николаевич, — резко перебила его Мария. — И я ума не приложу, кто прислал мне букет. Зря вы так разозлились. У меня нет поклонников.

— Оказывается, есть.

Теперь ему стало смешно. Это же надо — так взорваться от одного вида цветов, которые подарил Абрамов.

— Вам смешно, Владимир Николаевич? — нахмурилась Мария. — А вот мне нет!

— И что вас так расстроило? То, что я отнял у вас цветы? Так я куплю вам другой букет.

— Мне не нужны ваши подачки. А цветы от неведомого поклонника, и подавно. Все, что мне нужно — это работа. Она позволит мне помочь папе оплатить долг перед банком. Хотите, чтобы в приемной стояли цветы от вас? Оплатите доставку, и я буду за ними ухаживать. Ничего личного, только работа.

— Если они вам ни к чему, зачем обременять вас лишней работой? — пожал плечами он и свернул на парковку возле городского парка.

— Так что было написано в открытке? — повернулась к нему Мария.