Все захохотали. Из кабинки, до этого закрытой, вышел старик с бородкой и, оправляя костюм, со страхом покосился на племя младое, незнакомое. Племя засвистело и затопало ногами, а Витька Ситенко даже ткнул в старика два пальца, как бы обещая выколоть ему глаза…

Старик выбежал моментально.

Зазвенел театральный звонок, собирая народ обратно в зрительный зал. Все, кто скинулся на выпивку, решили остаться в туалете и подождать Чуму, магазин был рядом с театром, через улицу. Но Витька Головашов резонно предположил, что Лева — преподаватель физкультуры, зная их привычки, придет в туалет проверить. Витька Головашов парень сообразительный, и потому он предложил всем пятерым забраться с ногами на унитазы и закрыться в кабинках, вряд ли Лева станет рваться в кабинки, он только посмотрит, не торчат ли под кабинками ноги, внизу кабинки в театре оперы и балета были открыты.

Все так и сделали. Кабинок, правда, было четыре, потому Витьке Ситенко и Витьке Головашову пришлось влезть на один унитаз вдвоем, и они долго хихикали и ворочались в своей кабинке. Все другие ребята зашикали на них, и те заткнулись.

После третьего звонка, Витька как в воду глядел, пришел Лева. Даже по звуку его шагов было ясно, что это ходит здоровенный, располневший на должности учителя физкультуры в захолустной школе, бывший не очень хороший атлет. Девочки утверждали, что, подсаживая их на кольца или турник, Лева старается ухватить их за грудь. Эди-бэби презирал Леву и не ходил на его уроки, а Лева, в свою очередь, называл Эди-бэби пижоном. Лева постоял, причесываясь там, что ли, у зеркала, закрывая оставшимися волосами лысину, и вышел.

Ребята дружно соскочили с унитазов, и почти в то же самое время в окно сначала просунулась голова Чумы, потом, повертевшись, увидав своих, голова весело ухмыльнулась, исчезла за мутным окном, и на ее место просунулись руки, сжимающие четыре бутылки розового крепкого! Витька Головашов, оказывается, дал 25 рублей…

Когда под конец второго отделения Эди-бэби и Чума вернулись на свои места, они были заняты. На месте Эди-бэби сидела красивая, взрослая, странно одетая в длинное взрослое платье девочка. Эди-бэби, учившийся в восьмой средней школе с первого класса, никогда раньше эту девочку не видел. На месте Чумы тоже сидела очень симпатичная девица в платье из черной тафты с белым кружевным воротником.

— О-о-о! — воскликнул Чума с удовольствием. — Пока мы с д'Артаньяном прогуливались, наши места оккупировали дамы… Кто вы, прекрасные незнакомки? — спросил Чума кокетливо, он знал, что он красивый мальчик.

— Нас посадила сюда наша классная руководительница, — строго сказала девочка, сидящая на месте Эди-бэби. Тут-то Эди-бэби и услышал ее акцент.

— Да, — сказал Эди-бэби, — может быть, но мы тоже должны где-то сесть. Это наши места.

— Пойдите на балкон, там есть свободные места, — сказала девочка, сидящая на месте Чумы.

— Мы не хотим на балкон, — сказал веселый от выпитого вина Чума. — Мы хотим сесть на свои места, которые обозначены у нас в билетах. — И ухмыляющийся Чума выскреб из кармана свалявшийся ярко-синий билет Театра оперы и балета имени Т.Г.Шевченко.