– Грустно слышать такое о вашем отце, Тай, – тихо проговорил я.

– Да не грусти, братан! Трудное детство меня только закалило. А пример отца послужил мне предостережением – зато я знаю, как нельзя жить. Так что это тоже такой дар. Научил меня, в чем разница между тем, чтобы просто дышать, и тем, чтобы жить по-настоящему. И тому, что при выборе между ростом и довольством собой всегда надо выбирать рост, даже если довольство собой на данный момент и кажется предпочтительнее. В общем, запомни, пожалуйста, главное: чем больше времени ты проводишь в зоне дискомфорта, тем шире становится твоя зона комфорта. В работе в книжном магазине это тебе очень пригодится. Давай-ка скрести руки на груди! – приказал вдруг Тай.

Я послушался.

– Ну и как тебе такая поза?

– Не знаю. Нормально. Я всегда руки так складываю. Честно говоря, не понимаю, зачем это упражнение, – признался я.

– Не дрейфь, сейчас поймешь. Теперь скрести руки не так, как обычно, а наоборот.

Вопреки привычке я заставил себя правую руку положить поверх левой. Я, наверное, никогда в жизни так руки не держал. Ощущение было странное.

– Как-то не так, – сказал я Таю.

Томми смотрел на меня, блестя глазами. Было видно, что его все это забавляет.

– И должно быть не так, Блейк! – воскликнул Тай. – Каждый раз, когда пробуешь что-то новенькое, всё как-то не так. Общественное мнение скажет, что если всё как-то не так, значит, ты совершаешь ошибку. Заурядное мышление подскажет, что если всё как-то не так, надо срочно вернуться туда, где всё вроде бы нормально. Но я вот уже говорил тебе и хочу, чтобы ты запомнил: каждый раз, когда стремишься к росту и переменам, обязательно будет странное ощущение. Это хороший признак. Означает оно только одно: ты покидаешь зону комфорта. Закладываешь у себя новые паттерны мышления и поведения. Инсталлируешь новые формы знания. Расширяешь личные границы. А это прекрасно, даже если при этом возникает ощущение, что всё как-то не так.

– То есть как-то не так – это хорошо? – рассмеялся я.

– А как же иначе! Без неприятных ощущений, о которых мы говорим, ты не меняешься. Не растешь. В общем, впустую тратишь время.

Я не стал менять позу и так и держал руки скрещенными на груди по-новому. Становилось всё интереснее и интереснее.

– А ты знаешь, что всё твое прошлое, в том числе и царивший там бардак, было необходимой подготовкой, дорогой туда, откуда ты готов совершить решающий прыжок и стать тем самым лидером, каким ты должен быть от природы? Да все, что с тобой произошло, это же просто восхитительно, старина!

– Да, Тай, я это уже понял, – кивнул я.

И снова подумал о службе в Ираке. Если бы я тогда забился в бункер, то не добился бы ничего стоящего. Никто никогда не становился героем, убегая от трагического сценария. Когда наше подразделение чего-то достигало, это происходило лишь при условии, что во время боя мы безупречно исполняли тактический план и бросали все силы на победу, забыв об опасности. И в самом деле, чем сильнее мы рисковали, тем больше была награда. Именно об этом и напоминал мне Тай. В трудные времена действительно плохо живется, но это всего лишь чувство. На самом деле они для нас великое благо. Они закаляют нас. «Налаживают связь» с нашим дремлющим потенциалом. Да, нам неуютно. Да, у нас путаются мысли и в сердце зарождается страх. Но реальность такова, что те самые условия, которые требуют от нас наибольшего напряжения сил, и приводят к наибольшему росту. И к самым приятным достижениям.