Последние слова он почти выкрикнул, и маг не удержался, порывисто шагнул к парню и на миг обнял.

— Ты молодец, Арамир Отважное Сердце и Светлый Разум. И от имени Хандраш я даю тебе эти имена.

— Благодарю, магистр Лерой, — прошептал парень. — Это честь для меня и моего рода.

— Это для меня честь познакомиться с тобой, — тихо ответил маг и поставил ногу на первую ступеньку. — Честь для всего ковена Искры.

Он отодвинулся от парня в тот момент, когда замок тряхнуло первый раз. Арамир вскинулся, оборачиваясь:

— Что это?!

И тут дворец затрясся с удвоенной силой, а внутри резко похолодало.

— Грани пространств! — выкрикнул Лерой. — Грани соприкоснулись! Помоги нам Боги! Началось…

Он развернулся и рванул к лестнице в тот момент, когда на галерее появились стражи. Похоже, их все-таки заметили. Арамир с недоброй улыбкой поднял свой клинок, а Лерой ступил на хрусталь. Прощаться с парнем он не стал: перед боем прощаться не принято. Он просто сделал первый шаг…

И галерея пропала, ее затянуло темнотой так, что больше Лерой не видел и не слышал Арамира и стражей дворца. Теперь он смотрел лишь наверх, туда, откуда лился багровый свет.

Первые три ступеньки он одолел легко, а вот на четвертой началось.

Сначала навалился страх. Жуткий, темный, бесконечный… Лерой трясся от ужаса, покрывался потом и скрипел зубами, он никогда в жизни не боялся сильнее и глубиннее. Все его нутро восставало против шагов по этой лестнице. Хотелось упасть, сжаться в комок и зарыдать, как в детстве! И чтобы поднять ногу, пришлось приложить неимоверное усилие! Он вызывал перед глазами лицо Сейны, но она отворачивалась.

Снова шаг.

Злоба. Жуткая, дикая, отравляющая, словно яд. Он злился на всех: на Аллариса, что отвернулся от Лероя и не смог понять. Сейну, что не смогла выбраться из плена своей сестры. На дочерей. Почему они погибли? Почему оказались так слабы, что позволили себя убить? Почему? Они все предатели, все! И он злился дико, трясясь от этого разъедающего чувства!

Ноги словно каменные.

Ступенька. Ненависть.

Еще шаг — боль. Потом сомнения. Уныние. Тоска…

Ступень… Еще. И снова.

Магистр уже не шел — полз, все выше и выше по бесконечной лестнице, что пытала его. Каждый шаг поднимал в душе все самое темное и дурное, будило неведомых монстров, что обитали где-то во тьме его сердца. Но он не сдавался. Не позволял себе раствориться в этих чувствах, не давал им завладеть собой. Он боролся с собой — изо всех сил, истово, и он побеждал! Потому что ступеней становилось все меньше, а багровый свет уже заливал все пространство вокруг магистра.

Еще ступень. И на него навалилось чувство вины. Придавило могильным камнем, не давая вздохнуть. Лерой рухнул на колени, не удержавшись, задыхаясь и давясь невыплаканными слезами.

Он виноват. Во всем виноват… Как жить с таким грузом на душе? Для чего жить? Даже если он отомстит, что это изменит? Его девочек уже не вернуть, и Сейна никогда не простит. Что там! Он сам никогда себя не простит. Разве можно простить?

Он виноват… Он во всем виноват…

Лерой прижался щекой к ледяной ступеньке. Он мог победить в себе что угодно — ненависть или страх, но как побороть это? Чувство вины разъедало, словно ржавчина, грызло, отдирая от души кусок за куском. И Лерой не знал, как с этим бороться. Он закрыл глаза. Стужа заползла со ступеньки на его щеку, заморозила. Вползла ужом в сердце, покрывая морозным узором воспоминания.