– Мне говорили, будто она умерла, когда я был младенцем.

Беллами продолжала пристально смотреть ему в глаза, и в ее взгляде читался десяток невысказанных вопросов.

– Я никогда не видел свидетельства о ее смерти, – наконец произнес Дент. – Мой старик никогда не водил меня на ее могилу. Мы никогда не праздновали ее день рождения и не вспоминали день смерти. Я ничего не знал о ее родителях. Их как будто никогда не существовало. Я даже не знаю, как она выглядела, потому что мне никогда не показывали ее фотографий. Фотографий тоже как будто никогда не существовало. У меня есть подозрение, что она просто ушла от него, бросив меня на его попечение. Ушла. Исчезла. Сбежала. Он же так и не нашел в себе мужества рассказать мне правду.

– Возможно, он так и не смирился с этим.

– Не знаю. Для меня это остается неразгаданной тайной. Когда бы я ни спрашивал о ней отца, он неизменно отвечал: «Она умерла». На этом все разговоры заканчивались.

– Значит, вы остались вдвоем?

– Да, но в этой жизни не было ничего хорошего.

– Вы говорите о нем в прошедшем времени. Он жив?

– Нет, – ответил Дент и, немного помолчав, горько добавил: – Я бы не назвал это жизнью.

– Он был призраком, – сказала Беллами, употребив слово, которое он произнес чуть раньше.

– Знаете, наверное, я неудачно выразился. Потому что он все-таки существовал. Он не был призраком. Его просто не было в моей жизни. Хотя он давал мне все необходимое.

Давал крышу над головой, еду, одежду. Он видел, что я каждый день хожу в школу.

Дент нахмурился:

– Но он ни разу не пришел в школу, ни на один школьный праздник. Никогда не знакомился с моими друзьями. Никогда не приходил смотреть, как я играю в спортивные игры. Просто механически выполнял родительский долг. Только и всего. Он функционировал. Он не увлекался ни спортом, ни женщинами, ни религией, ни садоводством, ни собиранием марок или плетением корзин из лозы. Он не пил и не курил.

Все его разговоры сводились к двум-трем фразам, в том числе и в общении со мной. Он каждый день уходил на работу, вечером возвращался домой, готовил ужин, несколько часов смотрел телевизор, затем уходил в спальню и закрывал за собой дверь. Он никогда не брал отпуск, никогда никуда не ездил. Никогда не ходил в кино, на стадион или в бассейн. – Дент помолчал и глубоко вздохнул: – Мы с ним никогда ничего не делали вместе.

Я рос непослушным, совершал дурные поступки, чтобы посмотреть, как он отреагирует, увидеть, какое выражение появится на его лице. Мое поведение и мои выходки его абсолютно не волновали. Как, впрочем, и мои добрые дела. Ему было на все наплевать.

Равнодушный сукин сын – это все, что я могу о нем сказать. Он умер, и загадка осталась неразгаданной. Впрочем, она давно мне неинтересна. Знаю о нем лишь то, что он отгородился от окружающего мира.

– В том числе и от вас.

– Какая разница, – пожал плечами Дент.

Беллами с трудом верилось в такое обоюдное безразличие. Скорее всего, Дент притворялся, решила она. Тем не менее она не стала подвергать сомнению его слова.

– Когда вы познакомились с мистером Хэтэуэем?