Алекси они застали по колено в одном из бассейнов, на ногах у него были высокие оранжевые сапоги, а в руках — густая зеленая масса водорослей. Бык ткнул пальцем в него, потом в мостки, на которых стояли его люди. Если на лице Алекси и мелькнуло беспокойство, оно тут же пропало.

— Я сейчас не могу выйти, — сказал дилер, поднимая вверх большой влажный лист, — занят.

Бык, кивнув, обернулся к Сержу.

— Оставайтесь с ним, никуда не отпускайте. Я сейчас вернусь.

— Са-са, босс, — отозвался Серж.

Спустившись по трапу и перейдя холл, Бык попал в раздевалку. Стойка с горохово-зелеными шкафчиками была сорвана со стены и развернута на девяносто градусов, в направлении тяги. По краям остались неопрятные пузырьки и волокна герметика. Двое техников в разных стадиях раздетости сидели на скамейках, игриво переговариваясь. Они смолкли, увидев Быка, но тот улыбнулся им, кивнул и прошел к дальнему шкафчику. Дойдя до него, обернулся.

— Этот занят?

Техники переглянулись.

— Нет, сэр, — ответила женщина, придавая своему трико некоторую скромность. — Здесь большая часть свободна.

— Вот и хорошо.

Бык набрал единый код и потянул дверцу на себя. Внутри лежал серый с зелеными вставками солдатский ранец — в такой Бык укладывал свои вещи, когда собирался к переводу на новое место. Он провел пальцем вдоль клапана. Около сотни пузырьков с желтоватым порошком, чуть более зернистым, чем сухое молоко. Закрыв ранец, Бык повесил его на одно плечо.

— Что-то случилось? — спросил техник-мужчина. В голосе был не страх — осторожное любопытство. И даже возбуждение. Ну-ну, бог любит тупых. Бык их тоже любил.

— Майерсон-Фрейд прекращает торговлю «порошком пикси», — сказал он. — Предупредите своих, а?

Техники, подняв брови, переглянулись. Бык вернулся к водорослевым бакам, сбросил рюкзак и снова указал Алекси на мостки рядом с собой. Вот теперь торговец помрачнел. Бык дождался, пока парень, медленно шагая по воде, подберется поближе и вылезет на мостки.

— В чем дело? — спросил Алекси. — Что у вас тут?

Бык медленно, всего один раз, мотнул головой. Кривая усмешка Алекси вполне сошла бы за признание — если бы Бык в нем нуждался.

— Хэй, эсе, — проговорил он, — в смысле, извиняюсь.

И ударил Алекси в нос. Хрящ и кость хрустнули под кулаком, ярко-красная кровь хлынула в изумленно разинутый рот.

— Берите его на карт, — приказал Бык, — пусть люди посмотрят.

Серж с Корин переглянулись — совсем как та парочка в раздевалке.

— В камеру, босс? — В ответе Серж явно не нуждался.

— У нас есть камеры? — удивился Бык, закидывая ранец на плечо.

— Вообще-то нет.

— Тогда и не надо.

Бык проложил маршрут через самые оживленные части корабля. Слухи уже разлетелись, зрителей хватало. Алекси в перерывах между воплями и мольбами доставить его к капитану тонко поскуливал. Из глубин памяти всплыла свинья, которую тащили на бойню, — Бык видел такое в молодости. Не помнил, когда именно, но воспоминание осталось и плавало без привязки к конкретным событиям жизни.

До шлюза добирались целых полчаса. Собралась толпа, можно сказать, море людей, почти все — хрупкие и большеголовые. Астеры смотрели, как землянин убивает одного из них. Бык не обращал на них внимания. Он набрал свой пароль для входа, открыл внутреннюю дверь шлюза, вернулся к карту и одной рукой поднял Алекси. При малой тяге это не требовало труда, и все же Бык запыхался, пока добрался до шлюза, — еще и потому, что Алекси бился у него в руках. Бык затолкнул его в шлюз, закрыл внутреннюю дверь и, не выкачивая воздуха, открыл наружную. Хлопок отдался в обивке звоном далекого гонга. Монитор показал пустой шлюз. Бык закрыл наружный люк и, оставив механизмы накачивать новый воздух, вернулся к карту. Встал на то место, откуда сдернул Алекси, поднял на руках ранец. На рукаве и на левом колене у него остались пятна крови.