Ноно отвернулась от плиты и подсела к ней, положив руки на стол. Анне впервые подумалось, что столешница под натуральное дерево выглядит дешевкой. Подделкой. Ей во всей ясности представилось будущее, в котором Нами никогда не увидит настоящего дерева. Это оказалось похоже на удар под дых.

— Я не злюсь, что ты притащила нас сюда, — сказала Ноно. — Мы же об этом и мечтали. Поездить по таким местам. Но ты, когда просила о переводе, была на третьем месяце.

— Я не верила, что меня выберут, — ответила Анна и почувствовала, что оправдывается.

Ноно кивнула.

— Но тебя выбрали. И эта работа на ООН… Лететь к Кольцу в составе группы советников генерального секретаря — а нашей малышке и двух лет не исполнилось.

— По-моему, на эту вакансию было две сотни заявок.

— А выбрали тебя. И приглашают лететь.

— Это было так маловероятно… — начала Анна.

— Тебя всегда выбирают, — перебила Ноно. — Потому что ты — особенная. Я-то вижу. Сразу увидела, когда ты выступала на религиозной конференции в Уганде. Ты так нервничала, что уронила листок с тезисами, зато в зале слышно было бы, как булавка падает. Ты светишься, сама того не желая.

— Я украла тебя у твоей родины, — проговорила Анна. Она всегда это повторяла, когда речь заходила об их знакомстве. — Церкви Уганды необходимы такие молодые священники, как ты.

— Это я тебя украла, — так же привычно возразила Ноно, только теперь многократно повторенные слова почему-то показались пустыми. Как ритуальная формула, утратившая смысл. — Но ты каждый раз это говоришь. «Не верила, что выберут меня».

— Это правда.

— Это привычное оправдание. Ты всегда предпочитаешь извиняться после, а не спрашивать разрешения до.

— Я откажусь, — сказала Анна, вскинув руку к глазам, чтобы сдержать слезы. Она задела локтем миску с салатом, чуть не сбив ее со стола. — Я еще не давала согласия. Скажу, что вышла ошибка…

— Аннушка! — Ноно сжала ей руку. — Ты обязательно полетишь. А я улечу с Нами в Москву. Пора ей познакомиться с бабушкой и дедушкой. И расти в настоящем притяжении.

Раскаленная добела игла страха вонзилась в живот Анне.

— Ты от меня уходишь?

Ноно устало, любовно улыбалась.

— Нет. Ты от нас уходишь. На время. А когда вернешься, мы встретим тебя в Москве. Я подберу хорошую квартиру, мы с Нами ее обживем. Сделаем домом, где поселится счастье. Но с тобой не полетим.

— Почему? — только и нашла что спросить Анна.

Ноно встала, вынула из шкафа две тарелки, разложила еду. Поливая рис соусом, сказала:

— Я его боюсь. Этого, с Венеры. Боюсь за все, что нам дорого. Человечность, Бог, наше место в Его Вселенной. Конечно, я боюсь того, что оно может сотворить, но гораздо сильнее боюсь того, что оно означает.

— И я, — сказала Анна. Теперь она говорила правду. Отчасти из-за такой правды она и послала запрос на участие в экспедиции. Это был тот самый страх, о котором говорила Ноно. Анна хотела взглянуть ему в глаза. Дать Богу возможность подвести ее к пониманию — иначе как ей помогать в понимании другим?

— Так что отправляйся за ответами, — сказала Ноно. — Когда вернешься, твоя семья будет тебя ждать.