Он предполагал, что в центре лагеря стоит магазин, а может, и маленькое кафе вроде тех, что он видел в Берлине; в наличии овощных и фруктовых рядов он был не совсем уверен, но все же надеялся на лучшее.

Однако ничего из того, что Бруно нарисовал в своем воображении, в лагере не обнаружилось.

Ни стариков, сидящих в креслах-качалках на крылечках.

Ни детей, играющих в футбол или прыгающих через скакалку.

Отсутствовали не только фруктовые и овощные ряды, но и кафе вроде тех, что Бруно видел в Берлине.

На самом деле было вот что: люди, сбившись в кучу, сидели на земле с опущенными головами, и вид у них был страшно унылый. Роднила их не только мрачность, но и жуткая худоба, ввалившиеся глаза и обритые головы. Последнее обстоятельство Бруно был в состоянии объяснить: вши, что же еще.

В одном из закоулков Бруно увидел троих солдат; они командовали отрядом, насчитывавшим примерно двадцать мужчин. Солдаты орали на них, а кое-кто из мужчин стоял на коленях, обхватив голову руками.

На другом пятачке собралась компания солдат, они смеялись, заглядывали в дула своих автоматов, целились неизвестно куда, но не стреляли.

Бруно озирался по сторонам, он никаких других людей так и не заметил. Получалось, что обитатели лагеря делились на две категории: либо веселые, смеющиеся, орущие солдаты в красивой форме — либо несчастные, плачущие люди в пижамах, большинство из которых смотрели в пространство ничего не выражающим взглядом.

— Пожалуй, мне здесь не нравится, — сказал Бруно немного погодя.

— Мне тоже, — отозвался Шмуэль.

— И по-моему, мне пора возвращаться домой.

Шмуэль замер на месте.

— А как же папа? — спросил он. — Ты сказал, что поможешь найти его.

Бруно был не из тех, кто не держит слова, а тем более он дал обещание другу, с которым видится в последний раз — по крайней мере здесь, в Аж-Выси.

— Ладно, — ответил Бруно. Правда, чувствовал он себя уже не так уверенно, как раньше. — Но где нам его искать?

— Ты говорил, что нужно собрать сведения. — Шмуэль пал духом: ведь если Бруно ему не поможет, то кто тогда?

— Сведения, да, — кивнул Бруно. — Верно. Что ж, начнем.

Бруно сдержал слово: часа полтора мальчики рыскали по лагерю в поисках сведений. Они не очень понимали, что именно ищут, но Бруно не уставал повторять, что чутье исследователя их не подведет и когда они найдут то, что им нужно, они сразу это поймут.

Но они ничего не нашли, ничего, что бы подсказало им, куда исчез папа Шмуэля. А на улице становилось все темнее и темнее.

Бруно задрал голову — похоже, опять пойдет дождь. И в конце концов Бруно сдался:

— Прости, Шмуэль. Прости, что мы не нашли никаких сведений.

Шмуэль грустно кивнул. Он не удивился. В глубине души он и не надеялся, что они отыщут следы папы. Но хорошо хотя бы то, что его друг побывал у него в гостях и посмотрел, как он живет.

— Думаю, мне пора возвращаться домой, — сказал Бруно. — Проводишь меня до ограды?

Ответить Шмуэль не успел. В этот момент раздался громкий свисток, и не меньше десяти солдат — столько сразу Бруно еще не видел ни в одной части лагеря — окружили площадку, ту самую площадку, на которой стояли Бруно и Шмуэль.