Макс же внаглую использовал левую руку. Та почти не чувствовала боли, позволяя принимать на себя удары, так еще и могла неслабо ответить.

Владение двуручным топором обрекало своих владельцев лишь на одну возможную тактику — наступательно-атакующую. Именно поэтому им нужны были хорошие доспехи. Лишь они будут стоять на пути вражеских ударов.

Кроме всего вышеперечисленного, Макс изредка снимал чулан в одной таверне. Владелец был не прочь получать медяки и не задавать вопросы. Вроде, что какой-то вооруженный здоровяк делает наверху несколько часов? И почему возвращается оттуда смертельно уставший?

Макс же с Морфом учились управлять плотью. Как оказалось, измененная рука была не единственным вариантом усиления человеческого тела.

Маленькая темная каморка. В ней даже нет окна. Единственное, что дает свет, это одинокая, дрожащая от дыхания свеча, стоявшая на каких-то пыльных ящиках.

Вокруг кружится пыль, но находящемуся здесь мужчине на этот плевать.

Он, закрыв глаза и прислонившись к стене, сидит на тюке с тряпьем.

Вот его дыхание ровное, но уже в следующую секунду оно сменяется целой серией резких вдохов.

Из-под прикрытых век то и дело вырывается желтоватое свечение.

Чем больше Макс пользовался обновленной рукой, тем больше ощущал ее плюсы. Нечеловечески сильная и крепкая. Быстро восстанавливающаяся от мелких повреждений за считанные секунды. Ее хищные обводы притягивали взгляд, а острые когти, способные при необходимости уменьшаться, без проблем дырявили дерево и, уж конечно, плоть.

Что же натолкнуло Безумного на саму возможность развить их связь с Морфом?

Дело было в том, что изначально левая рука представляла собой некий сплав костяной латной перчатки, пронизанной внутри толстыми канатами мышц. Это значило, что наружная сторона была гладкой и очень плохо цеплялась за ту же рукоять топора.

Если не прикладывать достаточно силы, окованная деревяшка просто выскальзывала. В обратном же случае она начинала опасно потрескивать. Силища в новой руке была чудовищной.

В очередной раз, когда Макс ругался на эту проблему, рука пришла в движение. Кость буквально потекла. Она пузырилась, распространяя во все стороны маленькие волны. Смотреть за этим было невероятно увлекательно и, вместе с тем, страшно. Ведь это была все же его рука.

Было чувство, что он опустил руку в крутой кипяток, отчего кожа начала сползать с мяса. Благо боли не было.

Однако через пару десятков секунд изменения замедлились, пока окончательно не завершились. Зимин с удивлением увидел тонкую кожу и немного мяса на подушечках пальцев и ладони.

Более того, вернулись тактильные ощущения. Слабые, но хоть какие-то. Ранее Макс будто бы управлял искусным протезом.

После этого случая мужчина начал попытки погрузиться внутрь своего разума.

Но у него больше ни разу не получалось попасть в то место, где он первый раз встретился с симбионтом.

Тем не менее качество связи между ним и Морфом выросло на порядок. Будто бы некий связист все же вышел из запоя и таки настроил радиостанцию, убрав шумы.

Улучшившаяся связь сделала свое дело, позволив двум разумным узнать друг друга получше.