— Имеет смысл проверить. Я хочу знать о Треворе Уиттьере все. Хочу доставить его в управление и отчаянно хочу получить ордер на обыск его квартиры. После этого дело пойдет намного быстрее. — Ева нахмурилась. — Как ты думаешь, Уиттьер-старший будет молчать или постарается предупредить Тревора, что мы ищем его?

— Я думаю, он постарается оказать помощь следствию. И сделает это инстинктивно — из подсознательного желания совершить хороший поступок. Ведь он ни на секунду не верит, что его сын — убийца. Считает, что это не в его стиле. Да, мальчику трудно, да, ему нужно помочь. Но он — не хладнокровный душегуб. Но если Стив как следует задумается… Я не представляю себе, чем это может кончиться.

— Тогда нам нужно загрузить его делами, чтобы у него не было времени задуматься.

Ева вызвала Бакстера и Трухарта и приказала им проводить Стива Уиттьера в офис, где тот держал часть своей коллекции.

— Дождетесь возвращения его жены, — сказала она Бакстеру. — Возьмете ее с собой. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них получил возможность связаться с сыном. Пусть занимаются поисками как можно дольше. Если повезет, мы перехватим Тревора еще до того, как он узнает, что его ищут.

— И сколько времени мы должны его мурыжить?

— Часа два, не меньше. За это время я постараюсь получить ордер на обыск квартиры Уиттьера-младшего, съездить к Чаду Диксу и послать пару копов на Лонг-Айленд, где живет мать Стивена. Просто на вся кий случай.

— Ладно, постараемся. Может быть, он даст нам поиграть с пожарной машиной.

— И почему это все мужчины так любят машинки?

— А почему все женщины любят кукол и чаепития? — Ева так взглянула на него, что другой человек на месте Бакстера превратился бы в золу. — О'кей, может быть, и не все.

Тревор терпеть не мог посещать бабку. Мысль о старости и болезнях всегда казалась ему отвратительной. В конце концов, существуют же способы борьбы со старением. Пластические операции, омолаживание с помощью специальных препаратов, пересадка органов… По его мнению, стариками выглядели только лентяи и бедняки. И то и другое было для него неприемлемо.

А болезней следовало избегать любой ценой. Большинство из них носило временный характер и легко излечивалось. Просто требовалось применять нужные лекарства. Однако душевные болезни бросали тень на всех членов семьи пациента, и это выводило его из себя.

Тревор считал бабушку избалованной маразматичкой. Если бы отец не тратил столько времени и денег на то, чтобы старухе уютно жилось в ее воображаемом мирке, она бы, возможно, давно поправилась. Тревор прекрасно знал, какая часть его будущего наследства тратилась на содержание бабки в золотой клетке, на ее питание, уход, лечение и медикаменты. Эта чокнутая старая карга могла прожить еще сорок лет, проматывая денежки, которые по праву принадлежали ему!

Эта мысль тоже выводила Тревора из себя. Так же, как сентиментальность отца. Старуху можно было держать в частной клинике подешевле. Или отправить в государственный приют. В конце концов, такие учреждения содержатся за счет налогоплательщиков. Глупо не пользоваться тем, за что ты уже заплатил.