тчк доктор Эрберт не виновен =
лейтенант Лейя».
Мара, наконец, направляется в гостиницу.
— Вам показать комнату? — спрашивает администратор, протягивая руку за ключом.
— Читальню, если у вас имеется.
Недоумевающий администратор провожает Мару в читальню.
Потребовав подшивку «Недели», Мара садится за столик и быстро находит то, что ей нужно, — номер с обзором осенних мод. Под обзором помещена заметка, которую так старательно вырезал Межулис:
«Новый успех советской медицины».
Не задумываясь, Мара вырывает страницу с «вещественным доказательствам» и идет в ресторан — теперь можно и перекусить, ведь она уже сутки ничего не ела.
Зал ресторана гостиницы наполовину пуст. Маре тут нравится. Рядом, за двумя сдвинутыми столиками, сидят веселые ребятишки под присмотром двух пожилых женщин. Перед бойкой черноволосой девчушкой стоит ваза с цветами. Не понять, то ли здесь принято отмечать в ресторане детские дни рождения, то ли это коллективное посещение вызвано ремонтом кухни в детском саду.
Столы вдоль стен разделены невысокими расписанными национальным орнаментом барьерчиками. На эстраде под сенью пальмы три музыканта в национальных костюмах разучивают танго, варьируя на все лады мелодию.
Мара кладет на стол головку улыбающегося Буддиного младенца, ставшую теперь чем-то вроде талисмана, и, отодвинув пустую тарелку, еще раз перечитывает заметку «Новый успех советской медицины». Прочитав, поднимается, идет к двери, ведущей в вестибюль гостиницы. Заметив ее, администратор издали кричит:
— Вам телеграммы нет!
Мара удрученно возвращается на свое место.
— Еще порцию жареного сыра, — говорит она официанту и опять смотрит на головку Буддиного младенца.
Трио снова и снова разыгрывает одну и ту же мелодию.
— «Витафан»…. Врач, осужденный за спекуляцию заграничными медикаментами… Лазейка контрабандистов через границу не найдена… Межулис… «Витафан»…. Значит… — размышляет Мара вполголоса, и кажется, что головка из слоновой кости своей доброжелательной улыбкой подтверждает все соображения Мары.
Наконец скрипач находит свою интерпретацию мелодии, инструменты теперь звучат в полную силу. Музыкант спускается в зал и идет среди столиков, словно неся мелодию на кончике смычка.
На минутку он задерживается возле ребятишек, потом останавливается у столика Мары.
Мара не видит и не слышит его. Из оцепенения она выходит лишь когда называют ее имя.
— Товарищ Лейя! — вызывает милиционер, стоящий в двери.
— Наконец-то! — кидается к нему и нетерпеливо разворачивает телеграмму.
«Начальнику милиции Ужгорода разыскать лейтенанта Мару Лейю из Риги и вручить тчк Почему от тебя нет сведений зпт немедленно телеграфируй не простудилась ли тчк теплые вещи высланы самолетом тчк ответ оплачен тчк мать волнуется тчк желаю успеха
отец».
Выждав, пока Мара дочитала, милиционер откашливается.
— Капитан ждет вас. Важная служебная телеграмма из Риги!
Григаст действует оперативно — прислал фотографию Межулиса и свое благословение на производство обыска. Однако у двери квартиры доктора Селаго капитан Братунь обращается к Маре:
— Санкция прокурора у меня в кармане. Только давайте подумаем еще раз, пока не поздно. Вы убеждены, что мы найдем «Витафан»?