Ирина побледнела и схватила за локоть Хинского.

— Дима!.. Димочка!.. Мальчик мой… — почти беззвучно шептала она. — Сережа…

Вдали в ясном небе сверкнула точка; она быстро росла, принимала знакомые формы, и вот уже огромный геликоптер, блистая стеклом и металлом, величаво парит над полем и под гром приветственных криков медленно и мягко опускается у края перрона.

Раскрылись бортовые двери. Мелькнули, как в тумане, родные лица, воздух прорезал ликующий детский крик:

— Ира!.. Ирочка!.. Я здесь!..

Смеясь и плача, Ирина сжимала в своих объятиях брата, что-то лепеча, спрашивая и вновь, не слыша ответов, прижимая Диму к груди.

Плутон метался вокруг них, стараясь обратить, на себя внимание. Наконец, не выдержав, рыча и жалобно визжа, он вскинул могучие лапы на плечи Димы и Ирины и просунул огромную голову между их лицами.

— Плутон! Мой славный Плутон!

Отойдя в сторону, Хинский стоял, вытянувшись, не сводя глаз с открытых дверей геликоптера.

Быстрой походкой прошел бледный Лавров и сразу утонул в толпе встречающих, в гуле приветствий и оваций.

За ним в дверях возникла высокая плотная фигура, мужественное, такое знакомое, родное, спокойное и сейчас лицо. Словно подхваченный ветром, как на крыльях, Хинский сделал несколько шагов и остановился, приложив два пальца к фуражке.

— Здравствуйте, товарищ лейтенант! — тепло и задушевно прозвучал, чуть дрогнув, родной голос.

— Здравствуйте, товарищ майор! Разрешите доложить.

Едва закончив срывающимся голосом краткий и быстрый рапорт о том, что все обстоит благополучно и задание майора выполнено, Хинский утонул в крепких отцовских объятиях.

— Дмитрий Александрович… Дмитрий Александрович… дорогой… — бормотал он. — Ну как вы?.. Ну, что с вами?..

— Все хорошо, мой друг… Все в порядке… Пойдемте… пойдемте в кабину… там обо всем поговорим…

Майор увлек Хинского обратно в геликоптер. Там, в одной из кабин, они заперлись. После первых беспорядочных вопросов и ответов разговор стал деловым.

— Где Коновалов, Дмитрий Александрович? — спросил Хинский.

— Здесь, в геликоптере, под крепкой охраной. А что у вас? Что значит ваш рапорт о выполнении задания?

— Мы с капитаном Светловым пришли к убеждению, что центр организации раскрыт. Решили, что можно приступить к ее ликвидации. Ждали только вас.

— Вот как! Превосходно! Поздравляю… Кто в центре?

— Акимов, начальник производства на Московском гидротехническом заводе. Березин, начальник морского управления ВАРа. Корреспондент Гоберти…

С каждой фамилией брови майора поднимались все выше. С минуту он радостно и немного удивленно смотрел на Хинского.

— Лев Маркович, голубчик… Как вы это узнали? Какие у вас доказательства?

— Документальные, Дмитрий Александрович. Бесспорные.

— Ну, тогда… поздравляю, от души поздравляю вас. В показаниях Коновалова фигурируют те же лица. Значит, ваши и мои материалы подтверждают друг друга. Дело окончено, и можно будет приступить к активным операциям. Ну-с, — добавил майор, вставая и бросая взгляд в окно кабины, — публика расходится, Лаврова увозят. И Кундин бочком пробирается к выходу… Только Иван Павлович, Дима и какая-то девушка еще ждут… должно быть, нас… Выйдем. Это, вероятно, сестра Димы?