Так вот чей голос вел их сквозь дождь по горам к этому гроту, вот чей зов слышали они там, в Нью-Йорке, когда бунтовали в «Покано-Форест дрим» и похищали лошадей, чтобы доскакать и доплыть к Черному морю!

Маленькая седая женщина с крепким, словно ореховым, лицом, косыми скулами и узкими татарскими глазами.

Когда последняя змейка американок вошла в грот и уселась на землю, Зара подняла голову. И они услышали ее голос:

— Welcome to Tavrica! Я рада, что Лана привела вас сюда всех, никого не потеряла и не бросила в дороге. Она настоящий лидер, я увидела это в ней еще в Нью-Йорке по телевизору. Спасибо, Лана, еще раз…

Американки внимали ей, не веря своим глазам. И не потому, что эта татарка говорила с ними на совершенно чистом и правильном, с нью-йоркским акцентом английском, а потому, что, глядя им прямо в лицо, она произносила эти слова не открывая рта. Словно мысли ее входили в них без всякого речевого усилия и четко, как заповедь, врезались в память.

— Теперь я должна представиться. Я не пророк, не ведьма, не мистификатор и не лидер религиозной секты. Меня зовут Зара, я простая татарская женщина. Мне не нужны ваше обожание, послушание или ваши деньги. Мне не нужно от вас ничего, вы видите меня в первый и последний раз. Так зачем же вы здесь? И зачем я посылала вам этот ожоговый луч?

Она сделала паузу, обведя их всех одним внимательным взглядом.

Отблески огня освещали их лица — лица совершенно разных женщин: внимательные, недоверчивые, оценивающие.

Маленькая, почти неприметная усмешка коснулась Зариных губ.

— К сожалению, главного сюрприза не получилось, ваша пресса сумела украсть его у меня. Но это ничего, я не обижаюсь. Дело в том, что все ваши имена и имена еще тысяч одиноких женщин есть в компьютерной картотеке Марты Грей, а я умею читать компьютерные диски, это несложно, и вы научитесь. Но когда я рассматривала астральные тела женщин, которые есть в этом списке, я обнаружила, что часть из них заражена вирусом рака груди. И эта часть — вы! Да, девочки, почти никто из вас не знал и не знает об этом, но еще год-два… Спокойно! Теперь этого вируса у вас нет. Амазонки не болели раком груди, они вообще не болели.

Она переждала их возбуждение, она не спешила.

Хотя там, за гротом, в кедровом урочище, куда грохнулся десантный «Ми-6», Шикалин — она слышала — кричал в микрофон своей рации: «„Якорь“! „Якорь“! Это „Тавро“! Приказываю поднять штурмовые вертолеты и разбомбить вершину Шай-Дага! Вы слышите? „Якорь“! Это приказ! Сообщаю координаты цели…»

Да, Зара слышала его голос, но никак не реагировала на эту новую опасность.

— Почему я спасла вас — именно вас, а не кого-то еще? — продолжала она молча, не открывая рта. — Да, у меня есть расчет. Потому что вы богаты и свободны, вы можете путешествовать по свету и выполнить особую миссию. Миссию, которую, кроме вас, не может выполнить никто. Нет, не отнять власть у мужчин — это сделают и без вас «самодельные» амазонки, которых я не касалась своим лучом. И они сделают это в ближайшее время, потому что иначе мужчины просто взорвут нашу планету своими атомными бомбами, ракетами и другими чисто мужскими игрушками. Но когда эти «амазонки» лишат мужчин власти и оружия, они сами могут превратиться в тех воинственных и жестоких амазонок, которыми были мы с вами здесь, на этой крымской земле, три тысячи лет назад. Однако история не имеет права повториться, и вы должны помешать этому…