Но ведь он остался на базе, чтобы уйти отсюда с Региной. И он уйдет отсюда с Региной. Ночью, как и планировалось.

Кроме того, в бункере его ждет Гошка. Наверно, он все еще следит за эфиром и скрупулезно записывает позывные и краткое содержание радиоперехватов. И наверно, уже беспокоится за брата. Сколько он сможет там продержаться? Тушенка и хлеб у него есть, имеется и коньяк. Продержится, успокоил себя Гранцов.

«Нам бы только день простоять, да ночь продержаться. Интересно, принято ли у сектантов кормить пленных? Лучше бы они меня покормили, — подумал Вадим. — Потому что от голода люди становятся слишком жестокими. А когда я выберусь отсюда ночью, у меня не будет никакого желания заботиться о здоровье тех, кто попадется под руку».

Он решил использовать свое заточение так же, как использовал когда-то в юности гауптвахту — чтобы выспаться. Хорошо бы еще почитать перед сном… Осторожно, чтобы не рассыпать, он достал из кармана джинсов измятый бумажный стаканчик с витаминами. В другом кармане он нащупал сложенную анкету на тончайшей бумаге.

Вопросы были напечатаны мелким шрифтом, и для ответов были приготовлены два квадратика. Заштрихуешь левый — значит, «да». Правый — «нет». Очень удобно обрабатывать. Отвечать труднее. Гранцов призадумался.

Вопрос 19: «Лучше отдыхать в палатке на берегу озера, чем в отеле на берегу моря». Да или нет?

Что за идиотский вопрос. Какая разница, где отдыхать?

Вопрос 211: «Я чувствую, что за мной следят». Кстати, следят ли? Гранцов прислушался и различил редкие ленивые шаги вдоль стены сарая. Да, я чувствую, что за мной следят. И больше того, я чувствую, что меня хотят убить. И даже еще больше — меня уже убивают. Причем уже почти убили.

Он скользил взглядом по строчкам, иногда останавливаясь на забавных опечатках. Два вопроса не могли оставить его равнодушным.

Вопрос 440: «Вы связаны с органами разведки (контрразведки) в настоящем или в прошлом».

Вопрос 530: «Вы служили в организациях с высокой секретностью».

«И не лень им было придумывать и писать остальные 898 вопросов? — подумал Вадим Гранцов. — Для маскировки хватило бы и сотни. Отбрасываем шелуху, читаем «да», «да» — и начинаем разработку. А бедные простаки мучаются, стараются предельно честно отвечать, снятся ли им пришельцы…»

Часы остановились, и он мог следить за временем по смене охранников. Голод прошел сам собой, осталась только жажда. Он подумал, что где-нибудь под крышей могла накопиться дождевая вода, и полез на чердак, хромая на все четыре конечности.

Воды он не нашел — к сожалению, крыша сарая была в идеальном состоянии. Зато нашел расчищенное место перед слуховым окошком, отпечатки чужих кроссовок на пыли и сигаретный пепел. Из окошка он увидел охранников у ворот и на крыльце штаба. Видны были сектанты, сидящие на берегу, и Первая, которая прохаживалась за их спинами.

«Вот, значит, для чего рыли подкоп, — догадался Гранцов. — Кто-то следит за базой. Сектанты вырубили сигнализацию, и теперь любой может пробраться из леса в сарай и отсюда спокойно наблюдать. За чем наблюдать? За купанием голых придурков?»